Сквозь пламя сражений

В октябре 1939 года Николай был призван на службу в учебный отряд Черноморского флота в Севастополь. Отрядом командовал П. Ф. Горпищенко, имя которого ныне носит одна из улиц города-героя.

–Там готовили механиков, сигнальщиков, гидроакустиков и других специалистов. Я вместе с другими новобранцами изучал боевую часть, систему противовоздушной обороны корабля, – рассказывает ветеран. – После успешного окончания курсов, в апреле сорокового, меня определили наводчиком по горизонтали (а в боевом расчете был и наводчик по вертикали – для взятия воздушной цели в перекрестье оптики для поражения) 76-миллиметрового зенитного орудия на эсминце «Бодрый». В соединении во главе с лидером «Ташкент» состояли еще четыре корабля – «Бойкий», «Быстрый», «Бдительный» и «Безупречный». Наш эсминец с экипажем в 270 человек был универсальным боевым кораблем с мощным по тому времени вооружением.

В начале июня сорок первого в Севастополь прибыл нарком Военно-Морского Флота СССР адмирал Николай Герасимович Кузнецов. Он побывал на многих кораблях, в том числе и на нашем эсминце, беседовал с офицерами и матросами, призывал быть начеку, крепить флотское братство. Предупреждал о том, что война с фашистами, начавшими захват европейских государств, неизбежна.

–Николай Герасимович – один из выдающихся адмиралов флота. Строгий и заботливый, он знал всех командиров, прилагал усилия для оснащения флота новыми кораблями, внедрения достижений науки и техники, – вступил в разговор капитан третьего ранга в отставке Владимир Семенович Завидович. – Поэтому Военно-Морские Силы лучше, чем другие рода войск, подготовились к отражению нападения противника.

В ночь, когда грянула война, Н. Г. Кузнецов находился в главном штабе ВМФ и до того, как на границе прогремели залпы и завязались ожесточенные бои, отдал приказ о приведении всех кораблей и береговых батарей в готовность № 1. Ни Одессу, ни Севастополь, ни другие приморские города и базы вражеская авиация не застала врасплох, и флот не понес ощутимых потерь.

Радость побед и горечь утрат

Командующий Черноморским флотом адмирал Ф. С. Октябрьский первым сообщил в штаб ВМФ о нападении противника. Воины Приморской армии, народное ополчение мужественно защищали Одессу, как и на других фронтах, сорвав гитлеровский план «молниеносной» войны. К ним на помощь пришли корабли Черноморского флота, в том числе и эсминец «Бодрый». Прикрывая подходы к Одессе со стороны моря, они мощью своих орудий поражали огневые точки, бронетехнику и живую силу противника.

Но преимущество в авиации, танках, артиллерии и других видах вооружения в тот период войны было на стороне фашистов, поэтому армия, возглавляемая генералом И. Е. Петровым, вынуждена была отойти в Крым для обороны второй черноморской цитадели – Севастополя. Одним из последних уходил и экипаж эсминца «Бодрый», эвакуировавшего имущество Одесской киностудии и финансы Госбанка в Новороссийск. А затем он включился в оборону Севастополя.

– В один из последних дней обороны города мы, приблизившись к берегу, высадили корректировщика, чтобы получить от него точные данные о расположении или перемещениях противника и поразить огнем своих орудий, – Николай Иванович продолжил рассказ. – В небе появилась «рама» – самолет-разведчик. А через несколько минут начался массированный налет бомбардировщиков «Юнкерс-87». Приходилось рассчитывать лишь на собственные силы – меткий огонь зениток и маневренность. Несколько подбитых самолетов, оставляя дымный след, рухнули в морскую глубь, но и наш корабль получил серьезные повреждения, а экипаж понес потери. Погибли тринадцать и ранены более ста человек, но яростные атаки отбить удалось.

Возвратились в Севастополь и, пополнив экипаж после ремонта в Туапсе, продолжили боевую вахту. В начале июля, когда, как поется в «Заветном камне», последний матрос Севастополь покинул, наш экипаж обеспечивал охрану уходящих транспортов, а затем проводил операции по нарушению морских коммуникаций противника, ставил минные заграждения…

Израненный в сражениях, эсминец осенью сорок третьего года был поставлен на ремонт, на сей раз в порту Поти. Здесь же находился тщательно замаскированный крейсер «Парижская коммуна» («Севастополь»), Когда мы готовились к ходовым испытаниям, налетела вражеская авиация. Наверняка охотились за крейсером. Но весь удар принял на себя наш эсминец. В него попали две авиабомбы, одна из которых взорвалась. Это событие навсегда разлучило меня и оставшихся членов экипажа с «Бодрым» – и родным домом, и крепостью, и грозой для врага. Его отправили на ремонт, а нас зачислили в Анапский полуэкипаж.

Десант на Эльтиген