Сквозь пространство (СИ)

Ученая дернулась еще несколько раз, а потом безвольно поникла, перестав шевелиться. Твари болтали ее за плечи, скалясь желтыми зубами, явно смеясь над ней. Но все же прекратили так рьяно пытаться ее раздеть и сделать больно.

Капитан и Вирджиния неотрывно смотрели друг на друга, пока их, поставив на колени, крепко связывали, обматывая веревкой поперек туловища. Он мог разглядеть бурю эмоций в ее взгляде. Страх, отчаяние, решимость и нечто стальное, показывающее, что еще не все потеряно. Она не сдастся так просто. Тот, кто связывал Джини, завершил свое дело и с едким смешком ударился пахом о ее зад. Ученая закусила губу и прикрыла глаза, стерпев еще пару унизительных выпадов, а потом, стиснув зубы, извернулась и вдарила головой по челюсти весельчака. Коллекционер с вымазанной чем-то красным головой, схватился за подбородок и наотмашь отвесил не сильный, но больной удар по лицу Джини, добавив тычком в спину, чтобы она упала лицом на землю. Толпа весело зарокотала, глядя на то, как набухает разбитая нижняя губа беззащитной девушки.

Малкольм зло посмотрел на красноволосого.

– Мы им зачем-то нужны живыми, – сквозь зубы тихо прошипела Джини, когда ее подняли с земли, ставя на колени.

– Ага, – выдавил Мэл, разглядывая вдруг резко стихших нелюдей. Их антрацитовая кожа блестела от пота, а грудь быстро вздымалась в такт тяжелому, но ненормально интенсивному для обычного человека дыханию. – Кажется, чего-то ждут.

Им не пришлось долго мучиться в догадках. Спустя несколько секунд, в нарушаемой лишь тяжелым дыханием и шипением тишине появилась Нариса Петровна… Точнее та, кто долго умудрялась строить из себя уважаемого ученого. Она не выскочила из-за кустов с воинственным кличем, не рассыпалась пафосными фразами и не стала, словно киношный антогонист злорадствовать. Женщина с темной серой кожей просто вышагнула из-за ряда Коллекционеров. Все внимательно следили за ее движениями, за складывающимися в узоры шрамами на лице и шее, за сильными руками, сжимавшими тяжелый длинный нож, больше смахивающий на мачете. Нариса встала рядом с пленниками, несколько секунд оглядывала каждого, а потом спокойно скомандовала:

– Самца вырубить, самку не трогать. Лагерь!

Мэл не успел раскрыть рта, как что-то тяжелое опустилось ему на висок, отправив странствовать по своему подсознанию на долгие часы.

Глава 31

Когда мужчина пришел в себя, небо уже было темным, тяжелым, беззвездным, спутники не пробивали своим отраженным светом низкие тучи. Где-то рядом горел костер, слышались неясные звуки, рычание. Так, словно вокруг были лишь дикие звери. Малкольм едва разлепил глаза…точнее глаз – второй сильно заплыл – и тяжело вздохнул, ощущая, как что-то сдавливало его затекшие запястья. Спиной он ощущал слабое тепло, идущее, от большого костра, разведенного Коллекционерами. Самих нелюдей Мэл не видел, но буквально ощущал их липкие взгляды на себе.

– Мэл, – донесся до него тихий шепот.

Теплый танцующий свет от всполохов пламени озарял бледное лицо Джини. Ссадины и размазанные кровоподтеки на ее лице с наступлением темноты казались темными, грязными и болезненными. Он посмотрел на нее и попытался пошевелить руками. Оказалось, они были задраны вверх. Еще мгновение спустя до него дошло, что Джини находилась в точно таком же положении прямо напротив него. Связанные руки ученой были подняты и закреплены на старой ржавой металлической трубе, торчавшей из самой земли. Металл был странно теплым.

– Ты как? – сипло спросил он, все еще с трудом понимая происходящее.

Вирджиния опустила взгляд и хотела поджать губы, но сдавленно пискнула и только покачала головой.

– Джини, – тихо позвал он ее, пока на них не обратили внимание. – Джини, – она опять подняла взгляд. – Прости.

Вирджиния ничего не ответила, только испуганно посмотрела ему за спину. Мэл услышал приближающиеся шаги.

Нариса сменила свой костюм на более свободные и простые одежды, больше напоминающие старые лохмотья с помойки, нежели нормальные вещи.

– Очнулся, – прошипела она не своим голосом, в нем легко можно было услышать сдерживаемое безумие. – Долго спал.

Казалось, ей вообще трудно говорить и хоть как-то выстраивать слова и фразы, но Малкольм помнил, как они еще недавно свободно разговаривали в ее каюте. Как же он ошибся.

– Объясни, почему мы еще живы? – максимально четко и понятно постарался проговорить Мэл.

– Не говори, как с ребенком, – оскалилась она. – Не глупая. Мыслить тяжело. Давно не упражнялась. Немного, и поговорим нормально. Жди, капитан, – ему показалось, или она попыталась изобразить вежливый тон? – Плохая работа, – пальцы коснулись его тянущейся через всю щеку царапины, которая наверняка останется у него шрамом. – Плохо следил за ядом. Ты должен был лишиться чувствительности, яд легко бы купировал твои нервные окончания, и твое лицо навсегда осталось бы неподвижной маской. Нравится мне твой доктор, – ей стало заметно легче говорить. – Не простой парень с дипломом и ординатурой за плечами. А что до твоего вопроса, – она обошла его и направилась к Джини, – то нам нужна помощь.