Сквозь реальное время

Биладзе только что нарушил одну из первых заповедей выживания в Империи: он выказал любопытство. Это всегда было его самой опасной ошибкой; правда, он убеждал себя в том, что знает, как задать безопасные вопросы. Действительно, что секретного в негражданах? Они – всего лишь меньшинство, обитающее, в силу превратности судьбы, в этих землях, слишком опустошенных, чтобы их можно было заселить. Император любил показывать этих несчастных по головидению, словно хотел сказать своим Гражданам: «Смотрите, что случилось с моими противниками». Конечно, не будет никакого вреда, если он поговорит с этим парнем, который, кажется, до сих пор живет под впечатлением великого поражения Большого Врага и его еще более великого предательства.

Боблансон снова лихорадочно кивнул.

– Да, Ваше Преосвященство. Я сожалею, что некоторые из крупнейших и наиболее омерзительных форпостов моего народа находились в южной части Калифорнийи. И еще больше я сожалею, что именно мое племя происходит от тех недолюдей, которые вдохновили нападение на Республику. Много ночей мы собирались вокруг походных костров – когда могли найти достаточно хвороста, чтобы разжечь огонь – и Старейшины рассказывали нам легенды. Сейчас я понимаю, что они говорили о реактивных ракетах и лазерах с накачкой. По нынешним меркам это примитивное оружие. Но оно было, вероятно, лучшим из всего, чем в те дни обладала любая из сторон. Я могу лишь возблагодарить храбрость ваших предков, благодаря которым победили Республика и справедливость. Но я все еще чувствую позор и ношу свое одеяние в наказание за свое происхождение. Это – точная копия униформы, которую носили проклятые существа, вдохновившие Последний Конфликт.

Он беспокойно потеребил голубую материю, и Биладзе впервые обратил внимание на одежду коротышки. Не потому, что она была неприметной. Фактически, эта синяя униформа с жесткими серебряными прямоугольниками на плечах обращала на себя внимание именно своей нелепостью. В невесомости брюки непрерывно колыхались, позволяя увидеть тощие кривые ноги Боблансона. Прежде Биладзе думал, что это просто один из сумасшедших костюмов, которые по декрету императорской фамилии должны были носить существа в зверинце, но теперь становилось ясно, что издевательство было куда более утонченным. Должно быть, это очень позабавило принца – взять это чучело и одеть его как Врага, а потом унижать его и заставлять пресмыкаться. Императорская семья никогда не забывала своих противников, как бы далеко они ни находились в пространстве или времени.

Затем он снова посмотрел в глаза маленькому человечку и похолодел. До сих пор ему была видна лишь одна сторона медали. Без сомнения, Боблансон носил униформу по приказу принца – но самого негражданина это скорее позабавило: словно перед этими блеклыми голубыми глазками находилась невидимая остальным комната смеха, был тем, кто был удивлен – если была какая-нибудь комната для юмора позади тех светло-голубых глаз. Вполне вероятно, подумал Биладзе, что коротышка сам навел принца на мысль одеть его таким образом. И теперь Боблансон, потомок Большого Врага, щеголял при императорском дворе в полной униформе своих предков. Биладзе внутренне содрогнулся. Впервые он начинал верить мифам о хитрости и изобретательности Врага, способности обманывать и предавать. Этот человечек все еще помнил, что произошло в те давние времена – и испытывал куда более сильные чувства, чем кто-либо из императорской семьи.

Слово «подтверждение» исчезло с экрана, и на его месте появилось лицо, украшенное двойным подбородком. Ростов, Лорд Чемберлен. Члены экипажа на миг склонили головы, стараясь выглядеть сосредоточенными. Что необычно, Чемберлен снизошел до ответа; это говорило о том, что сообщение Вани, наконец-то полученное, заинтересовало его.

– Пилот Биладзе, предложенное вами отклонение от плана полета принято допустимым, равно как и использование вами домашнего животного принца, – Лорд говорил вяло, складки жира на его подбородках колыхались. Биладзе надеялся, что колкие замечания в адрес старика Ростова делались просто ради проформы. Лорд Чемберлен не мог позволить себе переменчивости, свойственной большинству представителей знати. Он был непреклонен в своем желании выполнять малейшую прихоть своих повелителей.

– Существо по кличке Боблансон вы посылаете сюда. Сохраняйте нынешнее положение относительно неопознанного объекта. Я оставляю эту линию связи открытой, чтобы вы могли реагировать непосредственно на пожелания Императора, – лорд Чемберлен вышел из радиуса действия камеры, без лишних слов прервав разговор, словно говорил с компьютером. По крайней мере, это избавило Биладзе и его команду от неприятной необходимости формулировать в должной мере почтительный ответ.

Биладзе ударом кулака распахнул люк, и охранники Боблансона вошли в рубку.

– Приказано отвести его на главную палубу, – сообщил Ваня.