Сквозь рёв толпы. Давай вместе? (СИ)

Она вдруг смотрит в его глаза, и в них так темно, что кажется, будто даже нет цвета - сплошная пустота. О чем он думает? Какое его хобби? Любимый предмет? Сколько раз он падал с метлы? Есть ли у него страхи? Вопросы растут, как и желание заговорить, продлить этот по-дебильному сказочный миг. Она боится нарушить молчание, боится, что этот мыльный пузырь лопнет и все окажется сном. Но это получается спонтанно:

- Сколько раз ты падал с метлы?

- И какие правила в этом вашем футболе?

Хором.

Факт номер один: у Малфоя красивая улыбка.

Факт номер два: ей она нравится.

Их разговор тянется, как волшебная тянучка из магазина Фреда и Джорджа, которая обещает никогда не порваться. Вот так, сидя на скамейке, они тянут эту резину, ломая все стереотипы и рамки между друг другом. Обсуждают всякую ерунду. Малфой смеется, говорит, что если бы Квиддич работал по системе маггловского футбола, то они с ней бегали бы за снитчем бесконечно.

Кажется у Гермионы болят щеки. Она никогда так долго не смеялась. Это оказывается так легко в его присутствии. Крышесносно. Грейнджер то и дело ловит себя на том, что каждые десять секунд смотрит на этот маленький шрам на губе. Драко говорит, что он порезался шипами роз в саду у своей матери и не позволил его должным образом залечить, потому что шрамы украшают мужчину. Вот такой он. Драко Малфой.

С чувством юмора, адекватный, вежливый, внимательный. Словно другой человек, который прятался внутри старого - злого, вечно кидающегося ядом, ехидного и мерзкого. Долбанные близнецы. И хороший ее привлекал больше. Привлекал! Мерлин!

И Грейнджер чувствует, что та самая нить, удерживающая ее на плаву, наконец лопается. Она тонет. И никто не кинет ей спасательный круг.

- Я обманула тебя, - она ощущает, как ломается голос внутри гортани. Старается выровнять его, но не выходит. Смотрит, как Драко хмурится в немом вопросе. - я не использовала свое желание, когда приглашала тебя.

- Ты же сказала…

- Да, да, - перебивает. - я сказала: «Пойдешь со мной на бал?» Это был вопрос. Он не подразумевал желание. Это значит, что ты сам согласился. Без посторонней силы…

Драко думает. Слишком громко думает. Она буквально слышит его голос внутри. Конечно, он сам захотел пойти с ней на бал, и ее поступок на уроке Трелони был невообразимой удачей. Если бы он догадался, что это не желание, то поставил ее в отвратительное положение. И поэтому она рассчитала свой вопрос так, чтобы он казался почти тем самым обещанным Дамблдором желанием.

- Я так понимаю, что твой план был намного сильнее, - сглатывает. И черт, она вновь смотрит на его губы. - ты всё-таки хотела унизить меня, но только другим способом?

Малфой умен. Очень умен. Только вот Грейнджер упустила шанс унизить его публично. Он сломал всю ее выстроенную до мелочей стратегию.

Она кивает головой.

- И в чем же был твой умысел? Что ты хотела сделать, чтобы унизить меня? - он поднимается на ноги. - Нам тогда стоит пойти в зал. - улыбается. Выходит нервно.

Грейнджер не чувствует ног, но встает следом за ним. Прямо напротив. Их разница в росте из-за каблуков практически не видна. Глаза в глаза.

Это сбой внутри ее организма, мутация, вшитая в подкорку мозга, так, на всякий случай. Который происходит прямо сейчас. Это разрушит все вокруг. И, возможно, это единственный шанс остаться целой. Нужно просто сказать это…

- Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, Драко…

Вот оно. Ее желание. Оно должно было исполниться прямо в центре зала, на глазах у всех. Сломать все его установки. Чтобы было жарко от каждого укоризненного взгляда в их сторону. Но они сейчас одни. В пустом коридоре. Глаза в глаза. И у нее отливает кровь от лица ровно на полсекунды, и она выдыхает, когда он тянется к ней.

Навстречу.

Драко рычит, обжигает рукой ее затылок, притягивает к себе и через мгновение хватает за пучок волос, крепко сжимая и направляя ее голову. Вот так. Черт. Мокро, горячо, глубоко. Вытрахивая ее рот своим языком, облизывая небо.

Она тонет.

Гермиона кусается. Метит прямо в правый угол его губ. Туда, где острый шип оставил отметину. Хватается за его плечи, сжимает. Сильнее, злее. За все прошлые обиды. Отыгрывается. Без права на проигрыш. Жмется. Чувствует, как он заводится, перемещает руки на ее спину, к талии и ниже к бедрам, сжимает задницу до боли, до мелких морщинок на коже. Толкается пахом вперед. И…

Блядь…

Грейнджер стонет прямо в рот. Подстраивается. Покоряется. Каждым движением стремится навстречу. Господибоже, как он ее сейчас убивает, топит в объятиях.

Он толкает ее к стене, выбивая из ее легких воздух, отстраняясь на пару секунд, чтобы вдохнуть и вновь упасть губами в изгиб ее шеи. Жалит укусами. Зализывает раны. Сущий змей, впрыскивает в нее свой яд. Она почти воет от нехватки воздуха. Задирает ногу на его талию, блядскийбоже, да он сейчас трахнет ее прямо в школьном коридоре.

Плевать.

Больше!

Она хочет больше.

Частичка здравого разума пищит, как надоедливый комар. Она шепчет что-то типа: я попросила лишь поцелуй…