Сквозь розовые очки

— И все-таки, — настойчиво сказала Лариса. — Я думаю, вам стоит поделиться со мной тем, что вас вывело из себя.

— Да Тамара… — поморщившись, неуверенно проговорила Людмила Николаевна, — попросила сейчас денег. Сказала, что собирается операцию делать, деньги нужны срочно… Да ладно, это все можно понять, я просто вспылила зря… Достало, что все только денег и просят. Анатолий сегодня меня чуть ли не до нервного срыва довел, тоже денег просил, Алеша стал больше требовать на карманные расходы. Теперь вот Тамара еще… Как будто я им только и нужна, чтобы деньги с меня тянуть!

Голованова неожиданно расплакалась. Лариса, переваривая полученную информацию, одновременно попыталась отвлечь женщину своими вопросами:

— Вы извините, Людмила Николаевна, а сколько конкретно денег у вас просила сестра?

— Тысячу долларов, — промокая глаза платком, шмыгнула носом Голованова.

— И что, серьезная операция? — сдвинула брови Лариса.

— Ну, у Тамары фиброма… Давно уже, и врачи предлагали ее прооперировать, но она все отказывалась, боялась, не хотела под нож идти… Это же неприятно все, сами понимаете.

— И она хочет, чтобы вы нашли ей врача?

— Нет, она сказала, что ляжет в свою районную больницу. — Людмила Николаевна почти совсем успокоилась.

— Но насколько я знаю, такая операция в нашей обычной больнице стоит гораздо дешевле, — заметила Лариса. — И потом, мне показалось, что ваша сестра очень спешила. Откуда взялась эта спешка, если она долгое время тянула с операцией?

— Ну я не знаю… — растерялась Голованова. — Мне и самой теперь это кажется странным, просто она так неожиданно пришла со своей просьбой, что мне некогда было над этим подумать. И в самом деле, почему она не захотела обратиться ни к кому из наших знакомых? Я же сама врач, у меня много друзей-коллег осталось, некоторые в престижных больницах работают… Лучше же к ним обратиться, правильно? А вы что, хотите сказать, что она не на операцию просила?

— Ее поведение говорит как раз об этом, — задумчиво кивнула Лариса.

— Но на что ей могли так срочно понадобиться деньги? — Людмила Николаевна недоуменно вскинула брови. — У нее все есть, к тому же Николай ей деньги оставил… Правда, она их только через полгода сможет получить, но получит же! Что ей нужно так срочно?

— Я думаю, что мне самой стоит это выяснить у Тамары Николаевны, — сделала вывод Лариса, мысленно проанализировав ситуацию. — А вас я очень попрошу пока не задавать сестре никаких вопросов на эту тему. Кстати, вы дали ей деньги?

— Да, дала, — ответила Людмила Николаевна. — А что, не нужно было?

— Да нет, почему же, это ваше дело. А теперь у меня к вам еще один вопрос, но пусть он вас не смущает. Вы говорили, что ваш сын Алексей в ночь убийства Николая был дома. Вы уверены в этом?

— Ну да… — Голованова непонимающе смотрела на Ларису. — А как же может быть иначе? Он пошел спать в двенадцатом часу, а утром я его подняла.

— А мог Алексей или кто-то другой из членов вашей семьи выйти из дома незамеченным? Ну, если бы хотел по каким-то причинам скрыть свой уход? Просто представьте себе такой вариант.

Голованова задумалась. Было видно, что вопрос Ларисы все-таки смутил ее.

— В принципе такое возможно… — наконец неуверенно протянула она. — Я была наверху, в своей комнате, Наташа пришла поздно. Но зачем Алеше нужно было выходить из дома незаметно? Мы никогда не запрещали ему уходить по его делам в позднее время, зачем он стал бы уходить тайком, ведь так? Лариса… — Голованова умоляюще посмотрела на Котову. — Простите, но ваши вопросы меня пугают. Мне кажется, что вы подозреваете нашу семью в чем-то… нехорошем.

— Успокойтесь, Людмила Николаевна, я вас уверяю, что ни одно расследование не обходится без неудобных вопросов, — как можно убедительнее сказала Лариса. — Обычное дело, это ничем вам не грозит. И я не стану вас больше мучить. Ждите спокойно результатов и не забивайте себе голову. В конце концов, расследовать смерть вашего мужа — это моя забота. Спасибо вам за кофе и за разговор.

Попрощавшись с совсем потерянной Людмилой Николаевной, Лариса покинула ее квартиру. Она видела, что Голованова очень опасается за судьбу своих близких, и не стала задавать ей еще некоторые вопросы, чтобы не усугублять ситуацию. В частности, о том, когда вернется домой ее сын.

Вместо этого Лариса села в машину и отъехала несколько метров от дома Головановых, а затем притормозила. Она решила дождаться Алексея Голованова сама.

«Время близится к обеду, — рассуждала она, оставшись в одиночестве, — по идее, он скоро должен прийти из института. Нужно, чтобы разговор с ним происходил не в присутствии его матери, только наедине. Ничего, я его дождусь. Правда, на повестке дня у меня еще Тамара Николаевна Шестакова, адрес которой придется скорее всего выяснять у Карташова, чтобы еще больше не пугать впечатлительную и мнительную Людмилу Николаевну. Ну ничего, к ней я съезжу после беседы с Алексеем, если понадобится. И еще этот Семушкин… Так ли он прост, как кажется? Но Семушкин тоже потом. Пока Алексей».