Сквозь седые хребты

– Ничего, братцы, потерпеть надо. Все это временное явление. К тому же все мы здесь по своей воле, так?

– Так, так, – опять кивали бородами рабочие, устраивая после сладкого чаепития перекур. – Мы-то, ясное дело, по своему желанию. Причины, правда, разные, но силком никто сюда никого не тащил…

Барак освещался плошками и лампами. Рабочие берегли керосин, стараясь пользоваться самодельным освещением, делая фитильки, которые пропитывали жиром. Обычно спать ложились рано. Это сегодня вечер затянулся. Не каждый день заходят на огонек начальники.

Расстались Покровский и Северянин с гостеприимным жилищем строителей поздно. На улице – полнолуние. Светло. Видны деревья вблизи поселка, черный кустарник. И звезды от лунного света в такой вечер мерцали слабее, чем в обычные морозные ясные ночи.

* * *

«В самом начале XIX века по данным переписи населения в Забайкалье насчитывалось 664 тысячи человек. Из них в сельском хозяйстве было занято 560 тысяч. В Чите проживало около одиннадцати тысяч жителей. На протяжении многих километров от Читы к востоку простиралась безлюдная местность. В горной промышленности, например, было занято несколько тысяч человек, прииски разбросаны по всей губернии. В обрабатывающей и пищевой промышленности насчитывалось 64 „карликовых“ предприятия, на которых трудился 241 человек. Они вырабатывали стекло, мыло, кирпич, свечи, кожи, пиво ежегодно на сумму до 100 тысяч рублей.

Подрядчики набирали для строительства Транссибирской магистрали людей в беднейших губерниях европейской России. Свозили завербованных в порты Черного моря. Медленно проходили пароходы длинный путь по морям и океанам до Владивостока.

На постройку железной дороги в Сибири двинулись из Смоленской, Витебской, Минской, Гродненской и других губерний крестьяне и рабочие, обнищавшие у себя на родине. Одновременно вербовщики, наобещав златые горы, рыбу, которая сама выходит на берег, земли непаханые и леса вековые, везли партии голодных и оборванных людей на Амур. За каждого доставленного на строительство рабочего вербовщики получали денежное вознаграждение. По Великому Сибирскому пути люди ехали без билетов за счет казны до Сретенска, а дальше – по Шилке и Амуру на пароходах „Урюм“, и „Василий Поярков“, „Адмирал Макаров“, „Дунай“. Пароходы принадлежали управлению строительства дороги. По рекам до контор строительных участков завербованных также везли бесплатно.

Выходцы с равнин Центральной России удивлялись красоте берегов рек Шилки и Амура, неожиданно быстрым подъемам и спадам воды, богатству станиц забайкальских и амурских казаков. Когда проходили мимо Горящих гор, изумлению не было границ – огромные обрывы подступали к самой воде Амура, из земли поднимались вверх столбы и целые стены дыма, ночью же горы дышали пламенем, освещая местность, как днем. Старожилы на пристанях рассказывали, что горит здесь подземный уголь с незапамятных времен. То утихает пожарище, то снова бушует с невиданной силой.

От речных пристаней цельной тайгой, по звериным тропам партии будущих строителей пробирались на участки работ пешком. Болотистыми марями и через каменные, скалистые нагромождения горных хребтов брели усталые путники.

На строительство Амурской железной дороги с пристаней на Шилке и Амуре непрерывно поступали рабочие, доставлялись продовольствие, металлические изделия, цемент, доски, шпалы. На пристанях, чуть поодаль от причалов, рабочие собирали и ставили на колеса железнодорожные платформы и крытые вагоны, вели клепку мостовых конструкций, а на баржах и плотах прибывали все новые и новые грузы. На станции Кокуй Забайкальской железной дороги на берегу реки Шилки раскинулись крупнейшие после Читы головные мастерские Амурской железной дороги. Работа в них шла круглые сутки. Рядом с мастерскими стояли жилища рабочих, а подальше – „кокуйские холерные бараки“, где проходили карантин несколько тысяч вербованных рабочих и переселенцев. Здесь же ожидали подхода пароходов и барж те, кто прошел фельдшерский контроль. Они были готовы отправиться вниз по реке к конторам строительных участков, чтобы приступить к долгожданной работе.

Зачастую пешком добирались вербованные до места назначения, высадившись с барж на пристанях, и в непроходимой тайге мастерили на скорую руку шалаши, землянки, ставили палатки, копали колодцы. Разумеется, большие многолюдные потоки переселенцев и вербованных текли с западных губерний в Забайкалье по теплу, по поздней весне и летним месяцам. С наступлением холодов этот процесс приостанавливался и замирал до окончания зимы, а с наступлением весенней распутицы вновь отправлялись в привычный путь вербовщики, поднаторевшие в своем деле, дабы спустя полтора-два месяца вернуться с очередной партией западников».

Глава 7

Смена караула в шесть часов вечера. На плацу перед зданием тюрьмы выстроилась шеренга солдат. С распадка тянет ледяной хиус.

Левофланговый малорослый солдат, ежась от холода, пытался спрятать стриженый затылок в колючий жесткий воротник шинели.