Сквозь снег и пепел

Мимо проносятся дорожные указатели, заправки и придорожные кафе. Лес, лес, лес, горелые пустоши, заброшенные поля и снова лес. Каждый раз «ловя» яму или резкий стык просевшего дорожного полотна, он болезненно морщится и бормочет какое-то ругательство. На участках близких к населенным пунктам внимательно высматривает посты ДПС, было бы очень некстати, если его сейчас остановят…его спутница могла вызвать немало вопросов. К счастью, сама она уже давно было без сознания и не доставляла лишних хлопот. Судя по всему, у нее началась лихорадка. Грязная израненная кожа была слишком горячей, несколько капелек пота над верхней губой. Жаркое дыхание вырывалось с неестественным шумом. Сначала он думал переложить ее назад, но решил оставить в зоне досягаемости, чтоб контролировать жива ли она еще. Совершенно неожиданный трофей из вылазки сбивал его с толку. Периодически он поглядывал на свой «багаж», и каждый раз его взгляд был все мрачнее. Слишком легкая одежда вся изорвана, обуви нет, грязный спутанные волосы постоянно падают на лицо, лишая возможности толком его рассмотреть. Огромная как парашют на миниатюрной фигурке спортивная куртка была единственным целым и чистым во всем этом загадочном существе и явно ей не принадлежала. Откуда же ты там взялась?! Он злился. Злился, что она совершенно не кстати там появилась, и чутье подсказывало, что его ожидает немало проблем из-за его спонтанного решения вмешаться.

Въезжая в зону стабильного действия сети, он берет мобильный и набирает номер.

— Это я. Все пошло не по плану. Есть кое-какое осложнение…

* * *

Моргая поворотником, черный BMW въезжает в подземный паркинг. Новенький жилой комплекс на окраине небольшого городка.

Насыщенный запах краски ударил в нос, стоило открыть дверь. Тут и там еще лежали строительные материалы. Занятых парковочных мест от силы десяток. Для рабочих, заканчивающих ремонт еще рано. Рано и для работников и клиентов арендованных помещений на первом этаже. Сам дом еще практически не заселен. Нет пока и поста охраны или подключенных камер видео-наблюдения. Так что время не заводить случайных свидетелей — идеальное.

— Какая же ты…текучая…

Пришлось повозиться некоторое время извлекая пассажирку из машины. Она была без сознания, безвольное тело не поддавалось: то голова откидывалась в непредсказуемую сторону, то сползала рука, то цеплялась нога. Кажется, ее проще было сначала связать.

Но вот «добыча» на руках. Тишину пронзает звук поставленной на сигналку машины. Шаги гулким эхом гуляют по пустынному помещению. Одинокие машину провожают пустым взглядом бездушных фар нарушителей своего покоя, идущих к лифту.

Одиннадцатый этаж. С мягким шелестом раскрываются створки лифта, выпуская своих пассажиров.

Девушка пристроена к стене около одной из одинаковых металлических дверей, поблескивающих красивыми золотистыми цифрами. Но сползает и оставляет грязный след на матовой бежевой краске. Звон ключей. Щелчки замков. Поддается один. За ним второй. И дверь распахивается, обнажая мрак спрятанных от посторонних глаз помещений.

Устало вздохнул, тихонько ругнулся, поднял, перекинул через плечо и исчез со своей ношей в темноте прихожей.

Глава 5

Бред цепкими щупальцами обвил сознание и увлекал все глубже в свой сюрреалистический мир. Какие-то смутные образы, проходя нескончаемой чередой терзали и мучали, рвали на куски, пропитывали страхом, отвращением и отчаяньем. То ли они, то ли физическая боль, которая сковала тело, временами заставляли стонать и выть, не приходя в себя, метаясь, сбивая спутанные волосы в еще более тугие колтуны.

Измученный организм держался из последних сил и грозился вот-вот поднять белый флаг капитуляции. Инфекция вгрызалась как оголодавший койот. Пробирающий до костей озноб сменялся пылающим жаром. Бред и реальность слились во едино. Временами девушке казалось, что она лежит в ночном лесу, где холод заставляет кровь стынуть в венах, и ее касается что-то влажное и холодное. Это были то змеи, обвивающие руки и ноги, то звери, тычищие в ее лицо носом или лижущие щеки сырым шершавым языком. Она пыталась отбиваться, стонала в мольбе оставить ее, но звери не уходили, они прижимали ее к сырой земле, иногда вонзали в плоть клыки…

Затем пришла тьма. Черная. Бесконечная. Густая и вязкая. Больше не было образов, чувств… Пустота. И тем она была прекрасна. Покой…Наверное, так выглядит смерть. Окончание мук телесных и грызущих разум. Блаженное ничто. Оно тянулось и перетекало, пока его не нарушил неожиданный гость.

Боль. Она ворвалась стремительно и транслировала свой сигнал по всем каналам. Доказывая, что это еще не конец, что реальность еще не готова отступится.

Вдох. Выдох. Воздух комком стекловаты прокладывает путь в легкие и обратно. Колючий, царапающий. Слишком густой и тяжелый.

Жажда. Во рту так сухо, что, кажется, язык присох к зубам.

Мышцы. Кожа. Суставы. Все ныло и дергало, как нарыв.

Голова. Тяжелая, будто налитая свинцом. И кроме него там нет ничего. Только тяжесть. Плотная. Одновременно и слишком густая, и пустая.