Читаем Сквозь снега, наметённые в вёснах... полностью

И что порхает в доме моль.








99





Галина Таланова





***

Зачем в сосульки ёлку наряжаем,

Навешиваем бусы, мишуру,

И старый год весельем провожаем,

И колупаем, будто кожуру,

Чтоб вытащить гранатовые зёрна,

На отношеньях пожелтевший лёд,

Срок приближая своего ухода,

Гуляем дни и ночи напролёт?

Фонариков волшебное миганье

Напомнит детство —

Дружный хоровод,

И с горки на фанерочке катанье,

В осколках фейерверка небосвод.

Не возвратить, увы, ту веру в чудо.

И шапка лотерейная пуста.

Но для чего меня целуешь в губы,

Не веря в то,

Что жизнь начнём с листа?

И почему тебе я отвечаю,

Как стрекоза, касаюсь глаз крылом

И ничего тебе не обещаю.

Слеплю и брошу в спину снежный ком,

Чтоб обернулся,

Под лопаткой холод —

Как будто сердце остро заболит

(А ты забыл, что далеко не молод…),

И этой болью странной удивит.






100





Сквозь снега, наметённые в вёснах...













***

И вдруг поверила зиме,

Что за пургой весна нагрянет,

Когда проснёшься в полутьме —

И губы к телу так притянет,

Что только с кровью оторвать,

Как на морозе от металла…

Капель. Не время горевать,

Ведь воздух пахнет снегом талым.

…Но всё в истерике пурга

Следы заносит к сердцу пьяно.

И я тебе не дорога.

А вскрытый лёд — как будто рана.

















101





Галина Таланова







***

Птицей праздники все пролетели,

Снегирём, что присел на карниз.

Стукнул клювом по белой панели

И скатился, как солнышко, вниз,

Чтобы после взлететь не у дома,

Где сижу я одна и грущу,

Ожидая волшебника-гнома,

Что чайком с пирогом угощу.

Лишь бы только в ту сказку поверить,

Где семь гномов творили добро!

Ветер дерево рьяно метелит

И пинает подъезд, как ведро.

Я на звон приникаю к окошку —

Вот над церковью встала звезда:

К неба бархату будто бы брошку

Прицепили, замкнув провода.

Купола — в серебристом свеченье,

И светёлка горит голубым.

И такое волшебное пенье,

Что вплетается в розовый дым!

Ну и пусть чудеса не случились

И не лился на рану елей…

Лишь бы строчки, толкаясь, толпились,

Провожая в закат снегирей…








102





Сквозь снега, наметённые в вёснах...







***

Все гирлянды нынче отмигали.

Не осталось места чудесам.

Вы из дней моих опять пропали,

Но прочесть сумела по глазам,

Что была уже душе угодна,

Хоть сидела съёжившись в углу;

Что душа,

Как в поле снег, свободна

И парит, как будто на балу,

В белом платье,

Словно подвенечном,

И оборкой заметает след

К дому,

Где не думают о вечном,

Где всегда горячий ждёт обед,

Где пылают щёки от пожара,

Где в камине бесится огонь,

Где другого и не надо дара —

Только раскалённую ладонь;

А душа порхает по сугробам,

Навернувшись —

Кубарем летит;

И луна дрожит, как от озноба,

Из чернильной проруби глядит.








103





Галина Таланова











***

Значит, поздно.

И нет уже лёгкости,

Чтоб летать на качелях любви.

И робеем от странной неловкости,

Что огонь затушили в крови.

Значит, поздно.

Метелица белая

Остужает мой лоб и лицо;

Будто снежника ягоды спелые,

Сыпет снег на моё пальтецо.

И ловлю я губами горячими

Свежий снег, забывая слова.

И смотрю я глазами незрячими

На тебя —

Ни мертва ни жива.














104





Сквозь снега, наметённые в вёснах...







***

Сошлись опять, пожалуй, не всерьёз,

Когда зима надумала нагрянуть,

И, припоздав, пожаловал мороз,

Хотя трава бездумно пахла, пряно,

В обманчивом разнежившись тепле,

Что было так не к месту

И не к сроку.

И дятел всё стучал в своём дупле,

Что надо жить на дереве высоком,

А не ходить слепцами по земле,

Ощупывая льдины под ногами.

Декабрь в смятенье прожили в тепле:

С открытыми ходили головами,

Как будто бы весна,

И мы — юны́,

И жизнь свою легко переиначим.

И анемичный полукруг луны,

Казалось нам,

На ощупь был горячим.

Он пристально смотрел в моё лицо —

И вырастал стремительно в размерах,

И жало обручальное кольцо,

Когда с тобой плутала

В высших сферах.








105





Галина Таланова










***

Вот и ушло ожидание чуда.

Праздник окончен.

И в горле вновь ком.

Горкой навалена в мойке посуда.

Окна затянуты снова ледком.

Снова полынь распустилась на стёклах…

Кажется, даже и воздух горчит.

Чуть отогревшись в руках твоих тёплых,

Сердце — как поезд под горку — стучит…

Знает, что поздно влюбляться зимою,

Что под ногами — накатанный лёд,

Что никогда ты не станешь стеною,

Время готовить повязки и йод.

Но отчего вновь душа замирает

И обрываю губами полынь,

Так безрассудно опять забывая,

Что серп луны там сквозь звёздную стынь?













106





Сквозь снега, наметённые в вёснах...












***

Зачем поверила зиме,

Что расцветает сад в метели;

Что свет луны в кромешной тьме —

Как лучик солнца на постели?

То снег летит,

Не лепестки,

Что осыпа́ли вишни в мае.

И снег ложится на виски,

И я в любви — глухонемая.

И скоро, скоро

Всё пройдёт,

Стареют чувства, как бумага.

Желтеет даже толстый лёд,

Впитавши глину из оврага.
















107





Галина Таланова













***

Тишина. И праздник за окном.

Ни звонков,

Ни стука в дверь с подарком.

И опять всё помню я о том,

Что свече сгореть и стать огарком.

Прогорит без дыма, без следа,

Освещая ночь всю в снежной пыли.

Будто мы — под током провода,

Параллельны, в инее застыли.

Нам руки опять не протянуть,

Осыпая искрами сугробы.

Мишура на ёлке словно ртуть —

Серебрится шарик высшей пробы.
















108





Сквозь снега, наметённые в вёснах...







***

А за окном Рождество.

Стёкла в цветенье жасмина.

Чар всех твоих волшебство

Вдруг показало мне спину.

И оттого пустота.

Пластика запах от ёлки.

И вся её красота:

В инее снежном иголки,

Лёгкий серебряный дождь,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия / Поэзия