Сквозь стену

В правой руке она держала мокрый от слез, измятый носовой платок. Сейчас она терла им глаза, словно ребенок, не выносящий собственных слез. Потом начала говорить, сбивчиво и повторяясь:

— В четверг ночью я не спала. Я была несчастлива из-за Сирила. Он считал, что мне должна была достаться половина денег. Дядя Мартин все оставил Мэриан, знаете, он думал, что Сирил выбросит деньги на ветер. И Сирил очень разозлился. Он хотел, чтобы Мэриан отдала мне половину, но она не сделала этого. Он ведь выбросил бы их на ветер, знаете.

— Да, миссис Фелтон?

Дрожащими руками она свернула платок.

— Я была очень несчастлива. И потом, я обнаружила, что он знаком с Хелен Эдриан, и довольно близко. Он не говорил мне, но я и сама видела — они друг друга знали. Они флиртовали и болтали на пикнике. Я была ужасно несчастлива. Не только поэтому, понимаете, из-за всего. Я думала, что он меня больше не любит, что наш брак развалился. Я не могла уснуть.

Карие глаза не отрывались от лица Марша. Они были полны слез, но она уже не плакала.

Теперь говорить было уже не трудно — выговориться было для нее облегчением. Ничто из того, что она рассказывала, уже не могло навредить Сирилу.

— Да, миссис Фелтон?

Она продолжила:

— Я услышала скрип половицы. Половица скрипит, вы знаете, прямо перед комнатой, в которой спал Сирил.

— В какое это было время?

— Часы пробили один раз. В прихожей стоят большие часы, отбивающие время. Я тогда подумала, что уже очень поздно. Затем услышала скрип половицы. Я подошла к двери и прислушалась. Я думала... думала... — ее голос оборвался на мгновение, затем она продолжила, — я немного подождала, потом открыла дверь. Сирил спускался вниз по ступенькам. У него был фонарик. Я подумала, что он намеревается встретиться с Хелен Эдриан. Я вышла на лестничную площадку и прислушалась. Он завернул в коридор и отпер дверь между двумя домами. Нижний засов издал скрипучий звук. В дверь вошла Хелен Эдриан. Они там шептались. Он снял с крючка плащ Мэриан, и она его надела. На том же крючке висел желто-синий шарф. Он упал. Фонарик светил на него. Сирил подобрал его и отдал ей, и она повязала его на голову. Они пошли в кабинет. Тогда я вернулась в свою комнату и подошла к окну. Они вышли через кабинет в сад и пошли вниз по лестнице на другой стороне лужайки. Сирил зажег фонарик, когда они подошли к ступенькам. Хелен была в плаще, а на голове повязан желто-синий шарф. Он был ясно виден в свете фонаря, когда она спускалась по лестнице. Он не должен был позволять ей брать шарф Мэриан. Она говорила спокойным обессиленным голосом. Потом остановилась..

Марш сказал:

— Продолжайте, миссис Фелтон.

— Ничего уже не имело значения. Мне не хотелось больше смотреть в окно и не хотелось больше ничего знать. Я пошла и легла на кровать, почувствовав сильное головокружение и слабость. Я не знаю, упала я в обморок, или уснула, правда не знаю. Я не слышала скрипа половицы, когда Сирил вернулся в дом, совсем ничего не слышала, пока часы не пробили пять. Думаю, я, должно быть, спала, потому что не слышала, когда он спустился запереть дверь.

— Он снова спускался после того, как вернулся в дом? Откуда вам это известно?

Она ответила:

— Он рассказал мне, — и издала глубокий вздох.

— Когда?

— Сегодня после обеда.

Марш всем телом подался вперед.

— Он рассказал вам, что случилось в ночь с четверга на пятницу?

— Да.

— Расскажите нам обо всем, ничего не пропуская.

Она начала спокойным и невыразительным голосом, а когда закончила, Марш проговорил:

— Он сказал вам, что он ее шантажировал, что она отказалась дать ему столько, сколько он просил, и предложила ему десять фунтов, и он ответил, что, в таком случае, им не о чем разговаривать, и ушел в дом, бросив ее там одну, но живую и здоровую?

Инна ответила:

— Да.

— Миссис Фелтон, вы думали, что он говорил правду?

Вид у нее был слегка испуганный. Голос изменился.

— Вначале нет — из-за шарфа. Кто-то внес его в дом, и кто-то закрыл дверь в кабинете и дверь в другой дом. Он сказал, что про шарф ничего не знает. Сказал, что шарф был на Хелен Эдриан, когда он ушел в дом. А она продолжала сидеть на скамейке, но он оставил открытыми обе двери, чтобы она могла войти и попасть на другую половину. А потом, когда он проснулся утром, то вспомнил, что у нее не было возможности закрыть после себя дверь на засов, поэтому он спустился вниз и сделал это. Он сказал, что тогда только начало светать.

— А когда он спустился, шарф был на своем месте?