Сквозь стены

– Потому что я в безопасности здесь, в Хогвартсе, а Сириусу с девочкой нужна безопасность. А когда Снейп рекомендовал меня попечителям – ты знаешь, Фред и я всегда были хороши в зельях – и они приняли меня как его ассистента, директриса решила, что будет лучше, если я стану новым Хранителем Секрета. Я согласился. Вот почему.

Внезапно два различных чувства охватили Гарри. Первым был страх: Макгонагал знала, что Джордж был Хранителем Секрета, даже больше, она предложила это. Второе чувство было эгоистичным: это была ревность. Гарри ревновал к Джорджу, потому что Северус рекомендовал его, он признал его публично, в то время как он, Гарри, оставался отвергнутым и публично, и официально…

Он не мог сдержать дрожь разочарования и ушел так быстро, как мог.

Он хотел побыть один.

***

Северус был основательно напуган и паниковал:

– Но Минерва! Мы должны что-то сделать!

– Северус, пожалуйста, постарайся успокоиться. Я думаю, они освободят Гарри сегодня или, возможно, завтра, но сейчас мы ничего не можем поделать…

– Минерва, ты это не серьезно! Ты знаешь Амоса, ты знаешь Меркури! Амос винит Гарри за смерть сына, а Меркури ненавидит все, связанное с тобой или со мной! – воскликнул Северус, его волосы развевались, пока он расхаживал перед камином. – Посмотри, что произошло за последние две недели с тех пор, как они заняли Министерство! Они признали Армену виновной и лишили ее магии, как и Блэка, а теперь еще и посадили ее в Либерти! Ее суд был просто фарсом! А когда Гарри захотел защитить ее, они назвали его ее сообщником и немедленно арестовали…

Макгонагал от напряжения закрыла глаза:

– Это было ошибкой с его стороны, высказывать свое мнение в газете…

– Патил сказал мне, что мальчик сначала написал ему. Только после того, как он подал в отставку, Гарри послал то чертово письмо в Ежедневный Пророк!

– Я не знаю, что мы можем сделать, Северус. Я не знаю, собираются ли они судить его и если да, то когда…

– Но они приняли обратно много авроров! Тех авроров, кого уволил Аркус, когда был Министром! Тех УБЛЮДКОВ, Минерва!

– Северус! Успокойся, пожалуйста! Я не думаю, что они причинят вред Гарри. А крик на меня не помогает в этой ситуации. Сейчас мы ничего не можем поделать. Ты это знаешь.

Северус почти рухнул на диван:

– Я не хочу этого знать, Минерва.

Он не хотел соглашаться. Он хотел делать что-то, идти, кричать, драться, если нужно. Мастер Зелий не хотел, чтобы мальчик находился в том месте. Он сам провел там больше четырех месяцев. Четыре месяца физических и умственных пыток, боли, страха… А теперь мальчик был поставлен под удар этих ублюдков, как и Северус раньше, но по гораздо менее значимым причинам.

Он, Северус, несомненно, был виновен в тех ужасных вещах, в которых его обвиняли, но Гарри был невиновен. Мужчина спрятал лицо в ладонях.

– Ты хочешь, чтобы он вернулся, – мягко сказала женщина.

– Ты была права, Минерва, ты знаешь, – пробормотал он сквозь пальцы, – когда назвала меня дураком. Я был дураком, когда вышвырнул мальчика. Я уже пожалел об этом, давным-давно. Но он не хочет меня простить и я понимаю его. А теперь я не могу помочь ему.

Он почувствовал легкое прикосновение к плечу:

– Ты любишь его, Северус?

Мастер Зелий закрыл глаза:

– Не знаю, Минерва. Я беспокоюсь. Я в ужасе. Я хочу, чтобы он был здесь, был дерзким и противным, но был здесь, где я могу видеть его, где я могу знать, что он в безопасности…

Молчание.

– Сириус сказал мне, что ты навещал Гарри в лазарете. Что ты предложил заботиться о нем, пока готовили похороны.

Северус поднял голову:

– Он не мог оставаться в лазарете, Минерва. Морг…

– Я знаю, – она кивнула. – Но Гарри было бы хорошо с Сириусом.

– Да уж, – Снейп снова зарылся в ладони. Он не хотел, чтобы женщина видела его слабость.

– Я ужасно боялся, что он никогда не придет в себя… Так много Круциатуса…

– Тебе он небезразличен, Северус.

Но Северусу не нужны были слова директрисы. Когда он снова представил бессознательное тело мальчика, лежащее на постели в лазарете и потом на его постели в подземельях, и его сердце сжалось от страха и волнения, он знал. Мальчик был ему глубоко небезразличен.

Чувство было совершенно новым и одновременно очень знакомым.

Он хотел Гарри назад. Назад, во всех смыслах слова: назад в школу, назад в его жизнь, в его квартиру, в его семью… Назад. Оберегать и присматривать за ним. Помогать ему расти, быть рядом, когда он остепенится, помогать всегда, когда бы тому ни понадобилась рука помощи… Это чувство было внезапным, или просто его осознание было таким резким?

Он вошел в свой кабинет, задумавшись. Он был так ошеломлен, что не сразу понял, что там находился Джордж. Только чуть не споткнувшись о его вытянутые ноги, Северус понял, что он не один.

– Ой, простите, сэр, – извиняющеся улыбнулся рыжеволосый юноша и поставил ноги нормально.

– Просто Северус, – тихо сказал тот. – Я сам виноват. Я не заметил, что ты здесь.

– Проверяю эссе первокурсников, – Джордж махнул на стопку пергаментов на диване.