Сквозь столетие (книга 1)

— И воевать, и рассказывать тяжело… Одним словом, наши хлопцы всё сделали. Это ведь был первый бой на нашем участке фронта… Ну мы и выполнили свой долг.

— Хорошо, Пархом Никитович. Вы надолго в Москву?

— Не знаю. Может, на месяц, а может, и на год. Я не хотел, но сказали, что нужно.

— На курсы? Я угадала?

— Да. На курсы красных командиров.

— Поздравляю! Из вас выйдет хороший командир, вы видели войну своими глазами, можно сказать, были с нею на «ты».

— Спасибо. У меня к вам большая просьба. Послезавтра открывается Седьмой Всероссийский съезд Советов. Об этом мне сказали товарищи в политотделе дивизии. Не могли бы вы помочь мне? Достаньте пропуск. Очень прошу!

— Погодите, ведь вы приехали на курсы?

— Вот поэтому и прошу. На один только день пропуск, хочу увидеть и послушать Ленина. А в отношении явки на курсы — все в порядке, в командировке написано, что я должен явиться шестого декабря. А пятого я побуду на съезде.

— Не нарушите военную дисциплину? А? Вы же были образцовым солдатом и командиром.

— И теперь образцовый, Мария Ильинична.

— Хорошо, я подумаю, как это сделать…

— Поможете? Достанете пропуск? Вот спасибо!

— Рано благодарить, однако попытаюсь, и еще один вопрос… Где вы остановились?

— У меня есть знакомые, живут рядом с заводом АМО. Адрес у меня записан.

— Тогда вот что, Пархом Никитович. Еще раз прошу прощения, тороплюсь на конференцию, да и работы в редакции, как говорит Александр Серафимович, по завязку. Сделаем так. Я попрошу, и вас отвезут на нашей машине, а под вечер загляните ко мне, а если будет где-то поблизости телефон, позвоните. Мой номер — четыре ноль один девяносто два. Я скажу вам, достала ли пропуск.

Марк Орлов и его отец Мирон Павлович приветливо встретили Пархома. Хотя и нечем было угостить гостя, но все же по старому, довоенному обычаю стол сервировали дорогой посудой, а на тарелках против каждого лежал крохотный ломтик хлеба, картофелина и кусочек соленого огурца. Зато хорошо почаевничали, потому что Марк привез с фронта ценный подарок — миниатюрные таблетки сахарина.

Жили Орловы далеко, поэтому добираться до центра города было тяжело, и Мирон Павлович оказал услугу — повел Пархома в контору завода, откуда позвонили по телефону Марии Ильиничне. Она обрадовала Пархома — пропуск на первый день съезда есть, но за ним надо прийти завтра, кроме того, Пархому завтра же вечером нужно быть в редакции, потому что вместе с Марией Ильиничной они должны поехать на собрание.

Как же был поражен и взволнован Пархом, когда на следующий день вечером Мария Ильинична привезла его в Кремль.

— Не вздумайте сердиться на меня за то, что не предупредила вас, куда едем. Я разговаривала с Владимиром Ильичем, и он пожелал встретиться с вами. Ему очень интересно познакомиться с человеком, вышедшим, можно сказать, из самой сердцевины Полтавщины.

Она сказала это тихо в коридоре, когда они минули пост охраны, где Мария Ильинична предъявила свой документ и пропуск, выписанный на имя Пархома.

Подходя к посту, Пархом невольно замедлил шаг, остановился на неуловимый миг, глянув на часового, проверявшего у двери их документы. Этот молодой стройный курсант показался ему знакомым, и он вспомнил Елизаветград. Неужели? Неужели это он, Аривончик?

О многом мечтал Пархом, едучи в Москву, но чтобы его пригласили на беседу к Ленину, об этом он не мог даже подумать!

— Уже поздно, — сказала Мария Ильинична, — Владимир Ильич устал, был на заключительном заседании партийной конференции. Кроме того, выступал на съезде земледельческих коммун и сельскохозяйственных артелей, потом еще работал в Совнаркоме. Но когда я рассказала о вас, он пожелал непременно встретиться с вами. Примет вас на квартире, в своей комнате.

Они разделись в передней и вошли в чисто убранную комнату. Из-за стола поднялся им навстречу Владимир Ильич. Пархома поразило утомленное лицо Владимира Ильича, быстрые карие глаза его глядели на гостя ласково и приветливо.

— Добрый вечер, товарищ, — приветствовал Пархома Владимир Ильич и крепко пожал ему руку.

— Гамай, — подсказала Мария Ильинична. — Его зовут Пархом Никитович. Можно, я вас оставлю? Зайду к Надежде Константиновне, да еще две статьи нужно прочесть к новому номеру «Правды».

Владимир Ильич в знак согласия кивнул головой.

— Садитесь, садитесь, Пархом Никитович, — указал гостю на стул, стоявший у стола, а сам сел в широкое кресло. — Вы не удивляйтесь, что пригласил вас к себе домой, другого времени я бы не нашел. А встретиться очень хотелось, потому что моя дорогая Маняша столько хорошего рассказала о вас, о встрече с вами в Коршеве, так, кажется, называется это галицийское село? Я тоже бывал в тех краях накануне революции.

Молнией пронеслась в голове мысль: «Значит, рассказала Владимиру Ильичу о Коршеве! Что же особенного сделал я?»

А Владимир Ильич продолжал:

— А кроме этого, есть еще одно более важное дело. Ведь вы уроженец села, и, как сказала мне Мария Ильинична, вы недавно были у родителей? Да?