Сквозь страницы

– Другие редакторы, которые так же отсеивают литературу, не смотрят на полную составляющую сюжета. Им важней, чтобы было просто живо и с огоньком. Но не Олливия. Она старается выбирать такие сюжеты, которые не только будоражат кровь, но и поднимают очень важные темы. Я изучил ее досье, которое сделала мне Маргарет. Каждый ее проект -уникален.

Она не просто, пытается выдвинуть какую-то книгу в массы – она проживает ее, от начала и до конца. Она дышит ей. Эта девочка не просто редактор – она, как бы это сказать.. – я слегка задумался, чтобы подобрать правильные слова, – алмаз издательства.

Ее знания и опыт – не заменит и 10 других редакторов. Маргарет всегда была уверена в ее работе, в ее силах. Если Маргарет доверяет ей, то и я доверю Олливи.

Сделав еще один глоток из стакана, я почувствовал, как все мои мышцы расслабляются. Барри молча смотрел на меня и ждал, когда я продолжу свою мысль до тех пор, чтобы он чувствовал удовлетворение ответа на свой вопрос и я добавил:

– Талант автора заключается в способности передать сложные чувства в простых выражениях. А редактор, должен помочь собрать эти чувства в простые предложения.

Она больше чем редактор. Я с весны следил за тем, какие книги выходят из под ее руки. И больше чем уверен, что если ей и не выпал бы шанс работать со мной, а с каким-нибудь автором на выбор – она бы сделала так, чтобы ее автор дышал мне в затылок.

А это, знаешь ли, непревзойденный талант.

Барри внимательно смотрел на меня и обдумывал слова, которые только что услышал. Мы всегда откровенно говорили друг другу о том, что требовало внимания.

Барри не часто со мной соглашался, но я с легкость мог бы надавить аргументом в той или иной степени, чтобы он прислушался к моим словам. Зная, что Олливия для него не просто сотрудник, у меня были все инструменты для давления.

Сидя наслаждаясь коньяком, который с каждой секундой расслаблял мое тело и мышцы, Барри не заставил ждать долго его ответа:

– Сначала произведения дают славу автору, а потом уже автор дает славу своим произведениям.

– Прекрасные слова.

– Шарль Луи Монтескье.

И мы замолчали. Каждый из нас думал о своем. О будущем или о прошлом. Обсудив кое-какие нюансы о предстоящем выпуске книги, мы пожали друг другу руки и я вышел в коридор, направляясь к выходу.

Нажав на кнопку лифта, я стоял в ожидании него. Открыв свой телефон, я обнаружил бескрайнее число писем на почте от своих фанатов, которые благодарили меня за прекрасные романы и найденных смыслах жизни. Мне это льстило, правда. Когда лифт уже пришел, зайдя в него я нажал на кнопку "1 этаж". Но не успели двери закрыться, как в проеме внизу, появилась чья-то женская туфелька. Я машинально нажал на кнопку "отмена" и понял, что эта туфелька принадлежала Олливии.

Глава 3. Олливия

Я спешу домой, поэтому бросаюсь вперёд, замечая перед собой уже практически закрывшийся лифт. Мне ничего не остаётся, как остановить последний, вставив мыс туфли между дверьми, что разом раздвигаются, а за ними оказывается Майкл Ким. «Интересно, что он тут ещё делает?» – удивлённо думаю я, но выдавливаю из себя кривую улыбку и захожу в кабину, после чего лифт спускается вниз.

По лицу мужчины невозможно что-то прочесть, ведь тот всегда достаточно скуп на эмоции. Осторожно наблюдая за тем, я ловлю себя на мысли, что мне становится не по себе рядом с ним. Мне омерзительно чувствовать его оценивающий взгляд с каплей презрения. «Нет, с огромным вагоном презрения и высокомерия», – поправляю себя, слегка передёргиваясь от его внимания. Мы едем молча, но это молчание тяготит меня. Что до Майкла же, то он чувствует себя весьма комфортно, как мне думается. Пока я переминаюсь с ноги на ногу в ожидании, когда лифт приедет на первый этаж, то кажется, что проходит несколько долгих часов. С каждой секундой я хочу всё сильнее выйти из окружившего меня замкнутого пространства, чтобы быстрее скрыться от внимания нежданного попутчика.