Сквозь страницы

Из-за кустов выходят шесть лбов, что явно со мной одной весовой категории.

— Заберите у него сумку и всё остальное. Негоже так встречать гостя, — с ехидством в голосе произносит Вилли.

Двое незнакомцев подходят ко мне и снимают с моего плеча сумку с патронами, а потом стоят и ждут, когда я отдам всё остальное. Спокойно вытащив два пистолета из-за пазухи, передаю те им. Потом подходит ещё один тип и начинает меня обыскивать, так сильно шлёпая ладонями по моему телу, будто учится играть на барабанах.

Я же просто выжидаю. Зная, что Вилли слабее меня и куда невнимательнее, рассчитываю на то, что он не будет большой помехой.

— Двигайся! — приказывает он и тычет мне холодным дулом в затылок.

Выгадав время, я резко наклоняюсь в сторону и заламывая ему руку, ловко вырывая у него оружие. Сделав ногой подсечку, разворачиваю бывшего товарища к себе спиной и обхватываю рукой за шею, приставляя дуло пистолета тому к виску.

— А это ты зря, дружище, — ядовито цедит он, поднимая руки.

— Назад, — командую я лбам, что в мгновение ока наводят на меня пушки.

— Спокуха, ребята! — хрипит им мой заложник. — Мы просто так здороваемся!

«Ага, как же! Здороваемся», — повторяю про себя, внимательно отслеживая малейшие перемещения остальных.

— Положи сумку рядом со мной, — приказываю я левому мужчине, который, судя по тупому выражению его лица, всё ещё не понимает, кому вообще подчиняться.

— Отдай ему чёртову сумку! — требует Вилли, и тот, медленно подойдя ко мне, ложит её около моих ног.

— Бросьте стволы на два метра от себя, — грозно командую дальше, продолжая внимательно следить за каждым их передвижением.

Бывший друг снова кивает, вербально приказывая сделать так, как я говорю. И окружающие тут же все до единого бросают оружие по сторонам.

— Ну а теперь что? — спрашивает меня скрученный мной сукин сын, не опуская поднятых рук и будучи подозрительно спокойным.

— Шагайте вперёд, — цежу в ответ и поднимаю сумку, как вдруг… Всего через миг я понимаю, как только что просчитался.

Вилли резко разворачивается и одним движением вытаскивает из рукава похожее на ручку устройство, которым колет меня, вводя мне какую-то гадость в плечо.

Я быстро отскакиваю в сторону, держа его на мушке.

— Братан, ты в порядке? — спрашивает меня он, поправляя свой спортивный костюм.

— Что ты несёшь? — зло отвечаю ему, чувствуя, как внутри головы у меня образуется какой-то непонятный ватный ком.

— Да чё ты взъелся? Опусти пушку! Мы же гулям, Майкл! — продолжает Вилли, медленно приближаясь ко мне, и я в следующие секунды понимаю, что делаю что-то не то.

Моё тело начинает медленно обмякать, а колени подкашиваться. Я слегка покачиваюсь, хотя и стараюсь удержаться на ногах.

— Майкл, с тобой всё нормально? — Это последнее, что я слышу, будучи в сознании.

Через секунду всё вокруг поглощает тихий белый шум, который отрывает меня от реальности и уносит куда-то далеко в собственное подсознание. Я не понимаю, что творится. Со мной происходит что-то, ставшее потом пробелом в памяти.

Кто-то тащит меня под руки, а мои ноги задевают сучья и камни, что я отчётливо чувствую. «Но кто меня тащит?» — мысленно поражаюсь, следом за чем идёт новый пробел.

Вот меня подводят к каким-то дверям, и я вспоминаю, что передо мной особняк. Слышится голос Вилли, который звучит будто откуда-то издалека:

— И кто бы мог подумать, что Олливия тебя так предаст?

«Олливия? Меня предаст?» — повторяю про себя я, едва реагирую на происходящее. Меня же тем временем вносят в какое-то тёмное помещение, и тут я окончательно отключаюсь.

Глава 41. Оливия

— Вставай! — кричит двухметровый жирный тип, склоняясь надо мной.

Он снимает верёвки, благодаря чему я чувствую некоторое облегчение, ведь запястья моих рук и щиколотки наконец-то чувствуют свободу. Крепкие пальцы мужчины хватают меня за предплечье, отчего я громко взвизгиваю.

— Пусти, мразь! — кричу ему, извиваясь и пытаясь найти какую-то возможность сбежать от него. — Пусти!

— Не рыпайся, — грубо отвечает он и тащит меня за собой, перемещая со второго этажа на первый.

Сойдя с ним по лестнице и едва ли не упав на последней ступеньке, я осматриваюсь вокруг. На меня взирает ещё несколько незнакомцев, и мне становится ещё более страшно.

Страшно из-за того, что, вполне возможно, это последний день, когда я могу дышать и хоть как-то радоваться жизни. От шока всё кажется мне каким-то неестественным, существующим где-то за пределами реальности и возможностей.

Мой сопровождающий шагает влево, после чего, обогнув лестницу, мы с ним подходим к двери, которая явно ведёт куда-то вниз.

— Шагай, соска! — рявкает он, толкая меня туда.