Сквозь тернии к счастью

— У семьи Стрельниковых что-то случилось, но никто толком не знает, что.

— Господи! Надеюсь, все живы! — сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Не знаю. Хозяева внезапно, без объяснений, переехали в свою квартиру в Москве. Всех сотрудников уволили с выходным пособием на три месяца.

— Как уволили? — от этой новости у меня подкосились ноги. Я плюхнулась на кровать и что не ударилась головой о стену.

— Вот так.

— И вы ничего не узнали?

— Информация разная. Кто-то говорит, что у них серьезно заболел родственник. Какой, почему и чем — никто не знает. Другие слышали, как хозяйка звонила риэлтору и выставляла особняк на продажу. А у третьих совсем невероятная версия: их сын попал в серьезную передрягу.

— Какую? — мое сердце так и ухнуло в пятки.

— Он кого-то сбил на машине.

— Но Антон был без машины, когда мы виделись в последний раз, — я совершенно растерялась. Смутное воспоминание шевельнулось в голове, но, не успев оформиться в мысль, исчезло.

— Ну, не знаю. За что купил, за то и продаю.

— Простите, а вы можете мне прислать адрес их московской квартиры? — пошла я уже напролом. Неизвестность убивала, противоречивые сведения не давали успокоиться.

— Рита, ничего хорошего вам визит в этот дом не принесёт.

— Мне все равно! Пусть мне в лицо скажут, что меня бросили, как щенка безродного под забором!

Я разозлилась. Надоело страдать и мучиться сомнениями.

— Хорошо, уговорили. Я сам вас отвезу.

Мы договорились о месте встречи, и через час я уже выходила из метро на Цветном Бульваре. Огромный жилой комплекс сиял огнями вечерних окон. В воздухе кружились легкие снежинки, но асфальт, к моему счастью, ещё был только припорошен белой поземкой. Сапоги я себе так и не купила. В той жизненной неразберихе, в которой я оказалась, насущные проблемы отошли на десятый план.

Степан сам окликнул меня. Я бы прошла мимо высокого и крепкого парня в чёрной шапочке, натянутой на лоб, так как совершенно не помнила его.

— Рита? — спросил он, и я обернулась. — Если хотите навестить семью Стрельниковых, вам надо поторопиться.

— Почему?

— Мне позвонили ребята и сказали, что Анна Анатольевна ищет дом за границей. Даже не представляю, что в этой семье случилось, но это смахивает на бегство.

«Зато я представляю хорошо, — горько усмехнулась я. — Благородной семейство решило скрыться от провинциальной нищенки.

К горлу подкатила тошнота. Я сразу вспомнила свой обморок в колледже и испугалась, что грохнусь где-нибудь на улице. Анализы я тогда так и не сделала, не выяснила причину потери сознания.

— Пошли уже.

Мы направились к дому, но на пути нас остановила охрана. Шустрый мужичок в чёрной форме выскочил из домика и преградил нам путь.

— Молодые люди, вы куда?

— К семье Стрельниковых.

— Никого нет дома.

— Почему?

— Анна Анатольевна уехала с мужем ещё два дня назад и пока не вернулась.

— А их сын Антон?

— Его я вообще не видел ни разу.

— Вот это новости! — присвистнул Степан. — Явно что-то случилось. Не мог же он испариться в воздухе.

Тревога костлявой лапой опять сдавила мое сердце. Я тяжело задышала и прислонилась к столбу, а потом все вокруг потемнело и исчезло.

* * *

— Рита! Да что с тобой! Опять задумалась!

— А? Что? — я посмотрела на друзей и Степана и вернулась в реальность. — Простите! Вы что говорите?

— Степан спросил тебя о свадьбе.

— Какой?

— Ритка, не тупи! Ты только что рвала фотки, теперь объясни парню, что это было.

— А что было? — я посмотрела Степану прямо в глаза. — Я не могу с тобой встречаться. Я замужем! — я показала ему палец, на котором блестело то самое колечко, что подарил мне Антон. — И развестись не могу, потому что не знаю, где мой муж.

Глава 7. Антон

Я наконец оторвал взгляд от Павла, который так и не повернулся лицом и посмотрел на Макса. Ошарашенный услышанным, я только сейчас сообразил, что он оскорбил мою любимую женщину.

— Как ты сейчас назвал ту девушку? Нищебродка?

— Да. А что? — трусливый Бей растерялся. Его глаза забегали по сторонам в поисках поддержки. — Она такая и есть…

— Кто тебе давал право судить людей? Деньги твоего отца? — сквозь зубы процедил я и сжал кулаки. Если бы мог, вмазал бы сейчас Максу по роже и расквасил бы ему длинный нос.

— Эй, Стрела! Ты чего? Не заводись! Вырвалось просто. Язык впереди головы сработал. И потом, раньше ты сам таких девчонок называл нищебродами. Вспомни, как мы прикалывались.

Я сжал челюсти, чтобы не заорать от бешенства. Усилием воли сдержал порыв. На меня смотрели и мама, и отец, и друзья. Такая реакция им точно покажется странной. Они же не знают, что я до сих пор помню о Рите. Мать вообще может решить, что у меня проблемы с головой, лечить активно начнёт. Б-р-р-р!

— Забудь, — махнул я рукой и задержал дыхание.

— И правда, Макс, — Пашка повернулся к нам. — Прикуси свой язык, чтобы не болтался без дела.

— Мальчики, — встала между нами Маша, — вы столько времени не виделись, а уже успели поцапаться. Эта девчонка, как проклятая змея: одно упоминание о ней — и вы сразу ядом плюётесь.

— О какой девчонке вы говорите? — вступила в разговор мама.

— Да о той…