Сквозь тернии

— Возможно, я говорю непонятные для вас вещи, к тому же отвлёкся от первоначального вопроса. Но по вам видно, что вы перенесли утрату, вдобавок к этому, вы вините во всём случившемся каждый — себя. Причём ни один из вас не подозревает в предательстве своего друга. Это — истинная дружба. А чувство вины преодолевается раскаянием, да.

— Но как раскаяться по настоящему? — не стерпел Яська. — Да и Тимку ведь этим не вернуть!

Проводник вздохнул.

— Ушедшего человека, возможно, и нет. Но, по крайней мере, ты сохранишь собственную душу в целости. Куда в большей степени, она нужна здесь, чтобы противостоять Тьме, так как на той стороне, в твоей душе не останется ничего светлого, а армия зла — пополнится очередным новобранцем. А как раскаяться по-настоящему?.. Это вопрос. Главное, не перепутать раскаяние с самоистязанием, потому что это — очередной тупик, преграда, о которую можно заново споткнуться. Раскаяние приходит через поступки. Мы сами вершим свою судьбу, а отдельные ошибки вовсе не определяют появление очередного «слепца». Так или иначе, вы сами познаете, как именно нужно быть. Главное, никогда и ни за что не опускать руки, иначе будет нечем указывать Путь тем, кто только «прозрел». А они нуждаются в помощи, потому что подвержены страху, особенно в самом начале — вспомните хотя бы себя.

Проводник замолчал. Потом вздрогнул, засуетился.

— Вы лопайте, налегайте. Знаю, скудно тут у меня всё, — уж не обессудьте. Просто пассажиры в этих краях редкость.

— Да всё отлично! И вкусно! — встрепенулся Колька. — Спасибо вам огромное и за приём, и за рассказ!

Проводник явно смутился, снова загремел кружками и ложками в своём столе.

— А почему пассажиры — редкость? — спросил Яська, грызя крошащийся сухарь.

Проводник резко задвинул ящик.

— Ситуация такая… непростая сложилась. Встречные поезда — все битком, а обратно возвращаться никто не желает. По-видимому, их там всё устраивает.

— А вдруг их просто не пускают обратно? — спросил Колька.

Проводник на это усмехнулся, демонстрируя редкие зубы.

— Как это, не пускают? Да хоть бы и так. Вы же смогли вырваться.

— Но… — Колька так и не нашелся, что сказать; последовал примеру друга — закинул за щеку барбариску, поморщился.

— А что если поезд совсем отменят? — спросил Яська с неподдельным испугом.

— Не отменят.

— Но ведь пассажиров — нет. Смысл гонять поезд туда-сюда порожняком?

Проводник отхлебнул из своей кружки.

— Маршрут всё равно льготный. Это кольцо. Поезд движется только вперёд, обратного хода нет.

— Но кому это нужно?

— Мир не без добрых людей. Раз поезд не отменяют — да, думаю, и не отменят никогда, — значит, какой-никакой прок от него всё же есть. Сегодня подобрали вас, завтра подберём кого-нибудь ещё. И так, по крупице, день за днём, год за годом, глядишь, поднаберёмся сил и развернём систему. Воссоздадим былое начало таким, каким оно и задумывалось до прихода зла, а в этом случае, многое изменится в лучшую сторону.

— Выходит, мрак всё же можно остановить?! — воодушевился Яська.

— А ты разве сомневался? — Проводник поднялся с табурета. — Зря. Утро определит новый расклад сил. И пока оно не наступит, говорить о том, на чьей стороне численный перевес, преждевременно. Поживем — увидим. А то, что Тьма воцарится повсюду — это байка продажных «слепцов». Они просто запугивают, силясь сбить тебя с истинного Пути. Вы доедайте, а я пока обойду вагон — работа.

Яська проследил краем глаза за сутулой спиной Проводника. Правая рука держалась за поясницу, левая нога волочилась по полу…

— Как думаешь, сколько он тут уже ездит?

Колька пожал плечами.

— Не знаю. Наверное, давно. С тех самых пор, как споткнулся.

Они допили чай и улеглись на узкую полку. Яська смотрел в потолок, изредка озаряемый далёкими вспышками. Не смотря на всё произошедшее, на душе, впервые за последнюю неделю, было легко. Яська не уловил того момента, когда произошла эта перемена. В груди словно рассосался комок тревоги и ненависти к самому себе. Непонятно, как и почему, но холод бесследно исчез, а с ним и всё остальное, враждебное и негативное. Мысли успокоились, а сердце гнало кровь размеренными упругими толчками. Оно больше не сомневалось, как и вернулась уверенность в собственных силах. Уверенность в победе. Пускай не скорой, но той самой, с фанфарами, весёлыми лицами и душевным теплом!

Яська, сам не заметил, как провалился в сон. Ему заново снилось бескрайнее поле с Колькой, Тимкой и парящим в небесах змеем. Снилось, как было, без лишних эпизодов и отступлений. Они по очереди носились за ускользающей надеждой. И каждый был уверен, что завтра непременно настанет, такое же загорелое и весёлое, что и сейчас! Возможно, так и случилось. Наверное, в этом и был заключён истинный смысл существования под Солнцем. А всё, что случилось затем в реальности — элементом дурного сна. В который потом наведались «слепцы» и нагородили преград.