Сквозь тьму и свет

Им нужно многое наверстать. Она выросла, и это поразило Дейна. Элайна стала по-настоящему красивой женщиной с весьма свирепым характером.

Элайна прищурилась.

– Марлин, пожалуйста, проводи Дейна в кабинет Барена.

– Элайна, я знаю, где кабинет Барена. Пойдешь со мной? – спросил Дейн.

– Прошло много времени, брат. Память может тебя подвести. А мне нужно кое о чем позаботиться. Ты останешься на завтрак. – Это не было вопросом.

Элайна развернулась на каблуках и направилась в храм.

Она стала такой, какой была их мать; сейчас рядом друг с другом они выглядели бы близнецами.

– Ну все прошло даже лучше, чем я рассчитывал, – сказал Дейн, поворачиваясь к онемевшему Марлину.

– Ты считаешь, что все прошло хорошо? – спросил управляющий.

– А ты нет? – со смехом ответил Дейн. – А теперь, пожалуйста, отведи меня к брату, Марлин.

Старик неохотно кивнул и поджал губы.

Как и сады, главный дом Редстоуна не слишком изменился.

Марлин провел Дейна через колоннаду передней части дома в зал. В волтаранских домах прихожие являлись обычным делом, но только не в Редстоуне. Здесь она попросту не требовалась, в ее роли выступал сад. На Дейна накатила волна ностальгии, когда он оглядел зал. Масляные лампы висели на укрепленных в стенах кронштейнах или стояли на пьедесталах, обеспечивая ровное освещение. Потолок, который поддерживали огромные колонны из красного камня, поднимался на сотню футов. Плафон украшали квадратные панели, и на каждой были изображены различные эпизоды волтаранской истории.

Во всяком случае, те, в которых Дом Атерес принимал участие.

Марлин повел Дейна по расположенной в левой части зала каменной лестнице. Ребенком он столько раз поднимался по ее ступеням в комнату отца. Теперь это кабинет Барена. Как странно думать о нем так сейчас. Дейн провел рукой по изящно украшенным каменным перилам, ограждавшим правую сторону лестницы. Поверхность оказалась на ощупь шершавой, его пальцы касались тех же самых трещин в камне, которые он помнил с детства. Вдоль левой стороны лестницы шла стена с расположенными через равные промежутки нишами. Там стояли лампы или бюсты предков Дейна. Тех, что возглавляли Дом Атерес.

– Я должен тебя предупредить… Сегодня он не в лучшем расположении духа. Утром появился имперский Инквизитор. – Дейна удивляли новые морщины, оставленные временем на лице Марлина. – И его визит не улучшил настроения Барена.

– Почему имперцы здесь, Марлин?

– Если честно, милорд, не знаю. Но мне кажется, что я буду близок к истине, если предположу, что их появление имеет отношение к последствиям битвы за Белдуар. Здесь говорят, что Империя сровняла город с землей, и теперь они отправили боевых магов и Инквизиторов в каждый уголок Юга, чтобы «поддерживать мир».

Милорд.

– Я не заслуживаю этого титула, Марлин.

– Как скажете, милорд, – с улыбкой ответил Марлин.

Дейн тихонько рассмеялся; возможно, время и поработало над внешностью старого управляющего, но разум верного слуги остался таким же острым.

Когда они поднялись на лестничную площадку второго этажа, Марлин подвел Дейна к большим деревянным дверям, которые он так хорошо знал. Дейн протянул руку и провел пальцами по толстым бронзовым петлям, которыми дверь крепилась к стене, а потом вниз, к глубокому желобу, где один участок дерева выглядел бледным и расщепленным. Дейн сам повредил дверь, когда ему было всего девять лет. Конечно, случайно, но Марлин в наказание за проступок заставил его целую неделю работать в саду.

– Барен внутри, милорд.

Дейн глубоко вдохнул через нос, наполняя легкие. Его правая нога нервно постукивала по площадке. Потом он выдохнул, шагнул вперед и распахнул дверь в комнату брата.

Пожалуй, кабинет оказался единственным местом, которое сильно изменилось. Отец постоянно наполнял его красивыми картинами и другими произведениями искусства, в центре комнаты стояли три мягких дивана, где проходили деловые переговоры, на них же дети могли спокойно читать.

Однако теперь зал выглядел строгим в своей простоте. Картины и скульптуры исчезли, как и диваны. Книжные шкафы занимали западную стену, на противоположной висело старое волтаранское оружие. Тяжелый письменный стол находился в дальней части кабинета, перед распахнутым окном, выходившим на океан. Одинокий деревянный стул за столом, и еще два перед ним. Барен стоял спиной к двери, у окна, глядя на опускавшееся за горизонт закатное солнце.

Барену было всего восемнадцать, когда Дейн покинул дом. Дейн не представлял, каким мужчиной стал его брат, но из них двоих он всегда был более мягким.

Я надеюсь, что ты не очень сильно изменился, брат.

Барен был в простой, изрядно потемневшей от времени стальной кирасе, надетой поверх оранжевой туники, которая опускалась до кольчужной юбки. По традиции главы Домов приходили на совет в доспехах, за исключением сапог. Как и у Элайны, на правом и левом предплечьях брата имелись татуировки четырех черных колец, с черной линией, шедшей от первого до последнего.