Сквозь Тьму и… Тьму

– Да, я помню, как в последний раз, когда применяли этот ритуал дознания, несчастный поседел, скрючился и тихо сошел с ума. Кажется, это был отступник из андольского Храма.

– Да, правая рука тамошнего Стерегущего Скверну, – после паузы отозвался настоятель Храма. – Даже особа такого сана и уровня посвящения не вынесла. А этот… этот Леннар…

– Что?

– Выдержал! Страшные бездны открылись Толкователю! Он говорит, что наше счастье только в том, что этот Леннар из Проклятого леса и сам не знает, на что способен. Его память, его силы еще дремлют под гнетом, природа которого еще не до конца выяснена Толкователем.

Омм-Гаар помедлил, словно не решаясь высказать какую-то пришедшую ему на ум мысль. Потом все-таки сказал:

– А может, брат Караал… Он ведь известен как неподобающий весельчак и шутник. Мне докладывали Цензоры о его выходках… и…

– Нет, нет, что ты!!! – Стерегущий Скверну замахал на него руками. – Я знаю, что брат Караал склонен к поступкам, не приличествующим особе его положения, и что только неприкосновенность, даруемая каждому из Трех Толкователей, позволяла ему порой избежать заслуженного взыскания или даже строгой кары. Но, шутя в малом, он не мог ввести нас в заблуждение в таком!.. Видел бы ты его лицо! Мне даже показалось, что в его бороде, всегда черной как смоль, мелькнула седина. Все!.. – Стерегущий Скверну поднялся с ложа. – Большего я пока сказать не могу. Все остальное будет сказано на площади Гнева, где надлежит провести аутодафе. Надлежит умертвить этого Леннара с соблюдением всех необходимых ритуалов и применить при этом Меру Высшей предосторожности!

Старший Ревнитель Гаар облизнул пересохшие губы.

– Даже так? – тихо спросил он.

– Да! Сейчас этот Леннар из Проклятого леса еще слаб, как червь в трещине пересохшей почвы, но когда взойдет Большая звезда, он может стать сильнее, и только боги и сам светлый Ааааму, чье истинное Имя неназываемо, могут знать, что произойдет после!

– Что должен делать я?

– Немедленно собирать Ревнителей! Необходимо схватить всех людей, с которыми этот Леннар мог общаться: крестьян, стражников… всех!!! Они должны умереть. Мы не можем рисковать.

– Я тоже говорил с ним. Что, меня тоже?..

– Мы – посвященные высшего ранга, а это другое дело. Брата Караала защищает священная неприкосновенность Толкователей, тебя и меня – наш сан, а все остальные…

– Но еще были Цензоры, а также младший Ревнитель Моолнар и с ним еще…

– Всех! – негромко, но решительно перебил его Стерегущий Скверну. – Все! Я сказал свое слово. Выполняй!

И глава Храма ретировался, теперь уже степенным и неспешным шагом. Гаар проводил его взглядом, потом тщательно запер двери и, подойдя к ложу, одним рывком извлек оттуда бледного как смерть, трясущегося младшего послушника Бреника. Он окинул его мутноватыми глазами и наконец произнес:

– Значит, так. Сейчас иди в свою келью и сиди там как мышь, никуда не смей и носа казать. Я сам тебя вызову. А если ослушаешься, – кинжал Гаара с неуловимой быстротой выскользнул из ножен и уперся в грудь Бреника; из-под острия показались несколько капель крови, – убью собственными руками и освежую, как быка, чтобы никто и не вспомнил, как выглядит твоя поганая харя и прочее дерьмо! Ты меня понял, отродье ящерицы?.. Пошел!

На ходу накидывая одежду, Бреник покинул покои старшего Ревнителя. Однако, пройдя часть галереи, он укрылся в одной из настенных ниш и тут, постаравшись успокоиться, смирить крупную дрожь во всем теле, задумался. А подумать было над чем. Надругательство, которому он подвергся бы, не приди неожиданно Стерегущий Скверну, сменилось другой угрозой, и куда более серьезной. Контуры этой угрозы еще смутно вырисовывались во всполошенном мозгу Бреника, но он уже твердо решил: в свою келью идти пока что не стоит.

«Вот дела, – думал он, – такого не то что я, а и старожилы Храма, наверное, не вспомнят. И Стерегущий! Никогда не слышал у него такого голоса! Кто же такой этот Леннар, если уже сейчас, когда он сидит в клети, из-за него учинился такой переполох? Ну и ну!»

Зловещие слова Стерегущего вдруг припомнились охваченному смятением послушнику: «Необходимо схватить всех людей, с которыми этот Леннар мог общаться… Они должны умереть…»

Всех! Но ведь он, Бреник…

Послушник со слабым стоном сполз по стене на пол. Холодный камень плит оледенил тело. Всех! Но ведь он носил ему еду! И даже перекинулся с ним парой фраз! А это значит… это значит, что его тоже умертвят. Нет никакого сомнения, что так оно и будет. Если Стерегущий допускает умерщвление даже Цензоров, которые присутствовали при дознании, то уж его, какого-то младшего послушника… Его прирежут как кролика.