Сквозь Топку

— Минхо, — позвал Томас и жестом попросил того подойти к ним с Ньютом. Когда они собрались вместе, он наклонился и тихо проговорил: — Тип с очень короткими светлыми волосами. По-моему, их вожак. Что с ним случилось?

Минхо пожал плечами и взглянул на Ньюта.

— Наверно, свалил, — ответил тот. — Многим удалось уйти — мы не смогли задержать всех.

— А что? — спросил Минхо. — С чего это ты так разволновался за него?

Томас оглянулся и ещё больше понизил голос.

— У него был пистолет. У всех остальных только ножи и прочая дрянь, он единственный с пушкой. К тому же не очень-то приятный тип.

— Ну и насрать, — отрезал грубый Минхо. — Через час нас в этом долбаном городе не будет. Надо уходить. Срочно.

Лучшая идея за последние несколько дней.

— О-кей, я с огромным удовольствием уберусь отсюда, пока он не вернулся.

— Эй, все, слушайте сюда! — провозгласил Минхо, прокладывая себе дорогу через толпу. — Мы уходим. Не пытайтесь нас преследовать, и тогда с вами ничего плохого не случится. Пойдёте за нами — пожалеете. Выбор, я думаю, ясен?

Томас задавался вопросом: когда и каким образом Минхо вернул себе роль лидера, забрав её у Хорхе? Он взглянул на их проводника... и увидел Бренду. Та тихо стояла у стены, глядя в пол. Томас очень жалел о том, что случилось накануне. Ему ведь на самом деле хотелось её поцеловать. И одновременно он чувствовал какое-то необъяснимое отвращение. Может — из-за наркотика. Может — из-за Терезы. А может...

— Эй, Томас! — гаркнул на него Минхо. — Чувак, проснись! Уходим!

Несколько приютелей уже покинули помещение и вышли на улицу, под палящее солнце. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как он принял наркотик? Целые сутки? Или только несколько часов? Он пошёл вслед за всеми, только приостановился около Бренды и слегка подтолкнул её к двери. На миг он забеспокоился, что она не захочет идти с ними, но девушка поколебалась лишь одну секунду, а затем двинулась вслед за приютелями.

Минхо, Ньют и Хорхе ждали, держа своё оружие наготове, пока все, кроме Томаса и Бренды не вышли на улицу. Томас приостановился в дверях, обернулся и увидел, как трое оставшихся приютелей[8] медленно отходят к двери задом, размеренно поводя остриями своих клинков туда-сюда. Но непохоже было, чтобы кто-нибудь собирался чинить им препятствия. Должно быть, хряски были рады, что живы остались.

Все собрались снаружи, в переулке, отойдя от ступенек на приличное расстояние. Томас стоял ближе к лестнице, тогда как Бренда протолкалась на другую сторону группы. Он поклялся себе, что как только выдастся случай, обязательно переговорит с ней наедине. Она нравилась ему, он хотел быть её другом, если уж ничего другого не получалось. Что ещё важнее — он питал к ней теперь те же чувства, что и когда-то к Чаку. По непонятной причине он стал считать себя ответственным за неё, и от этого чувства так просто не отмахнёшься.

— … рвём туда изо всех сил.

Оказывается, Минхо держал речь. Томас встряхнул головой, тысяча кинжалов вонзились ему в череп изнутри, но мозги немного прояснились.

— Осталось всего-то не больше мили, — продолжал Минхо. — С этими хрясками всё же можно управиться. Так что...

— Эй! — донеслось откуда-то из-за спины Томаса.

Громкий, визгливый голос, в котором уже довольно ясно слышалось безумие. Томас обернулся и увидел Белобрысого — тот стоял на нижней ступеньке у распахнутой двери. Одна рука была вытянута вперёд. Костяшки пальцев побелели — с такой силой маньяк сжимал в ладони пистолет. Странное дело — рука с оружием ничуть не дрожала. Отверстие ствола твёрдо смотрело прямо на Томаса.

Прежде чем кто-либо успел среагировать, в узком переулке прогрохотал выстрел.

Левое плечо Томаса разорвалось от боли.

ГЛАВА 40

Выстрелом юношу отбросило назад, он перевернулся в воздухе и упал плашмя лицом вниз, расквасив нос об асфальт. Сквозь боль и оглушительный звон в ушах он услышал ещё один выстрел, потом раздались звуки ударов и сопровождающие их короткие энергичные выдохи. Что-то с металлическим стуком запрыгало по мостовой.

Он перекатился на спину, схватившись руками за простреленное место. Старался собраться с духом, чтобы взглянуть на рану. Звон в ушах нарастал, мешая сосредоточиться на происходящем, но ему удалось увидеть, как Белобрысого свалили на землю. Кто-то яростно, что было силы колошматил его.

Минхо.

Томас наконец набрался смелости взглянуть на рану. Оттого, что увидел, сердце забилось вдвое быстрей.

В майке зияла небольшая дырочка. В мясистой части, как раз над левой подмышкой, набух маленький багровый желвак. Из раны непрерывной струёй текла кровь. Было очень больно. Даже хуже, чем просто очень больно. Если раньше он думал, что головная боль, терзавшая его в танцзале, была ужасна, то здесь было раза в три-четыре хуже. Вся эта мука сосредоточилась плече, стянувшись в тугой клубок, а оттуда волнами расходилась по всему телу.

На него смотрели встревоженные глаза Ньюта.