Сквозь туманы. Часть 1

– Очень смешно, – процедила Савина и выхватила фотоаппарат из его рук. Но снимать влюбленных уже не стала: перехотелось. Да и при Разумове миловаться чувствами она не станет, проводник точно поднимет ее увлечение на смех.

– Ну, прости, я не хотел обидеть, – Денис склонил немного голову, затем вытянул широкую ладонь вперед: – Потанцуем?

Хотелось его наказать, но почему-то не смогла удержаться и согласилась. Повесила камеру на плечо и шагнула вперед. Какие-то секунды они смотрели друг другу в глаза. В зеленоватых радужках Разумова игрались золотистые искры гирлянд. Заныло под ложечкой: Денис странный, нужно быть осторожней с ним.

Коснулась мужской руки: теплой и крепкой. Легкая вибрация пробежала по кончикам пальцев.

Пододвинулись жутко близко, непривычно. Сердце стучало в ритм музыки, то ускоряя, то замедляя бег. Одна рука чувствовала упругие мышцы на плече проводника, вторая сплеталась с его горячими пальцами. От него приятно пахло: чем-то терпким с нотами хвои. Противоречивые чувства: волнительно и притягательно, но в то же время все внутри кричало, что нельзя. Он – странный.

Анна заставила себя вспомнить, что приехала сюда работать, а не заводить романы. Это помогло собраться и относиться к танцу, как к дружескому жесту. Ненадолго. Мысль стремительно вырывалась в настоящее, и она видела перед собой только Дениса.

– Ты хорошо чувствуешь музыку, – заметил он.

– Пытаешься зубы заговорить? Можно подумать я не понимаю, чего ты хочешь на самом деле?

– И чего же? – лукавая ухмылка и искорки в глазах, теперь уже не от лампочек: бесенята.

Новый поворот. Дыхание перехватило.

– Отговорить, – прошептала Анна и отвела взгляд.

Как бы не возмущало поведение проводника, его горячая рука на талии беспокоила сейчас больше, чем заказ: она словно прожигала тонкую ткань платья. Ноги двигались на автомате, в горле и животе пламя такой силы, что, казалось, сейчас лава польется наружу. Вдоль позвоночника скользнул легкий разряд тока.

– А есть шанс, что ты откажешься? – Разумов немного замедлился, голос стал ближе и тише: почти превратился в шепот. Анна мотнула «нет», выговорить сейчас она вряд ли что-то смогла бы. Денис прищурился и растянул губы в кривую линию, едва похожую на улыбку. – Тогда не буду.

Сделали несколько плавных поворотов молча. Анна старалась поймать ритм. Необъяснимый ток добрался до голени и сводил ногу судорогой. Что происходит?

Денис слишком близко. Странный. Очень странный.

Разумов вдруг наклонил голову. По шее Анны скользнул теплый воздух его дыхания. Мир ограничился невыносимо громким биением сердца и невозможностью дышать.

Бабочка расправляет крылья.

Савина прочистила горло и мотнула головой, чтобы сбросить наваждение. Разумов выровнялся. Еще поворот. И еще. Остановка, небольшой наклон. Денис придержал ладонью ее спину, Анна непроизвольно выгнулась. Его губы в нескольких сантиметрах: чувство бегущего разряда по коже от прерывистого дыхания сводило с ума. От Дениса веяло теплом, нет, жаром, но не обжигающим, а притягивающим.

Бабочка машет крыльями.

Снова поворот, рука Дениса скользнула до талии, затем поплыла вверх. Следующий поворот, как в тумане. В глазах двоилось от переполняющих чувств.

Манит невыносимо пламя.

Савина умоляюще глянула в его глаза. И поняла, что сделала только хуже – этот нефритовый взгляд пронизывал, высекал на душе узоры, словно солнце выжигает на дереве черные отметины. Навсегда. Анна была безоружна перед ним.

Новый поворот и рука Дениса передвинулась по спине и задела лопатку, вторая кисть переплела заново их пальцы. Анна стиснула зубы, чтобы не застонать.

Пламя. Зовущее пламя уже близко.

– Спасибо, – наконец, тихо произнесла она. Голос предательски хрипел.

– За что? – переспросил Разумов, хотя знал ответ. Он знал, что Анне сейчас очень нужна поддержка, и отказаться от похода она не может. Знал, но вел какую-то странную игру, известную только ему. В его глазах можно рассмотреть немую насмешку над ее слабостью. За то, что тает сейчас в его объятиях. Нельзя поддаваться на подобные чары. Нужно остановиться.

Пальцы проложили жгучую дорожку по позвоночнику вниз, и Анне показалось, что она едва сдерживает крик.

Огонь уже касается нежных крыльев.

Попробовала отстраниться, чтобы сделать глоток воздуха, но Денис только крепче прижал к себе, словно хотел, чтобы она горела и мучилась. Еще несколько шагов-поворотов в танце и тело стало подкидывать от озноба. Что-то необузданное поднимается из глубины души от его прикосновений. Это пугает. Прекратить, стоит прекратить эти пытки!

Языки пламени все горячей и горячей.

– Ты дрожишь немного, – с издевкой шепнул на ухо проводник.

– Волнуюсь, – не стала скрывать Анна. Голос не родной, густой и вязкий, как разомлевшая на солнце резина.

Они замедлились, следующий поворот получился мягкий и невесомый.

– Ты понимаешь, что мы можем не вернуться?