Сквозь туманы. Часть 2

Погода портилась: ветер швырял в окно капли дождя, на улице быстро темнело. За стеной леса вспыхивали молнии. Они озаряли, будто брызгами крови, небо. Сердце стучало глухо, больно откликаясь в висках. Анна как могла сдерживала его, пытаясь расслабиться и задремать, чтобы Разумов не слышал ее волнения. Дорога до вокзала дальняя, быть все время в напряжении – слишком сложно. Она, как оголенный нерв: коснись, и прострелит так, что искры из глаз посыплются.

Машина дернулась на выбоине, и Анна очнулась от невесомого сна. Ей казалось, что она тонет в серо-грязный мрак, вязкий, как клей, и холодный, как лед. Кажется, даже ресницы подернулись инеем. Смахнув наваждение, повернула голову. Денис вел авто с натянутой, как струна, спиной, смотрел вперед, не моргая.

Настя спала, скрутившись калачиком. Она была бережно укрыта свитером Дениса. Неприятно стянуло в груди от воспоминаний о его теплых руках и жарких поцелуях. Анна закусила губу и отвернулась. Соленый вкус на языке был почти утешением, острая боль – забвением.

На улице шел дождь. Рваные нити, что стекали по стеклу, навевали еще больше тоски. Анна вцепилась в подлокотники, и, когда ткань предательски заскрипела, непроизвольно дернулась.

– До вокзала осталось минут двадцать, и уже избавишься от моего общества, – тихо сказал Денис. Анна вжалась в кресло и смолчала. Ей не нужно, чтобы он видел ее залитые слезами глаза. Пусть сердится, зато выживет. Пока Дмитрий не вернулся, нужно отдалиться от Разумова. Другого способа его защитить она не видела.

Ряды деревьев мелькали перед глазами, как решетки тюрьмы. Дождь и слезы смазывали картинку за стеклом, словно на холст вылили воды и все краски потекли, смешавшись в серое пятно. Как и в душе. Серое ничего. Только сейчас Анна заметила, что разбитое стекло уже заменили. И когда Денис успел?

Проехали что-то темное, то ли столб, то ли небольшое узкое строение. Сквозь поток воды Анна не смогла точно разглядеть. Дальше шли вновь деревья, ряды, ряды, серые капли и рвущая душу боль. Справится ли она с ней? Сможет ли себя простить, сможет ли вычеркнуть Разумова из жизни и забыть обо всем? Даже если не сможет, она должна.

Осторожно повернула голову. Хотелось запомнить Дениса искренним, как этим утром, но Анна до конца не понимала почему ей кажется, что он связан с Димой. Почему ответы не распутывали клубок, а только добавляли новые вопросы? Словно тонкая нить все никак не попадала в ушко иглы. Был ли Разумов откровенен с ней или играл в свою игру? Ведь, как оказалось, в историю озера впутано много людей. Даже ее родные. Так почему же проводник не может также что-то скрывать и просто выжидать нужного момента для удара в спину? Дима же смог?

Разумов подернул плечом и посмотрел ей в глаза. Анна сжала губы, резко вздохнула и отвернулась. Снова проехали что-то темное. Зажмурившись, чтобы смахнуть накопившиеся слезы, из-за которых ничего не получалось разглядеть, она потерла ладонью стекло и в ужасе отпрянула. Это не остановка! Дмитрий!

Предупредить не успела. Темень, будто выпущенная из тетивы стрела, скользнула по земле в их сторону. Анна пригнулась, накрыв голову руками и закричала. Машину повело в сторону. Визг Насти врезался в уши. Затем их подбросило, несколько раз развернуло, они съехали с дороги, и джип накренило и бросило вниз. Анна ударилась головой и отключилась.

* * *

Денис не видел куда ехал, просто гнал машину и все. Присутствие Анны терзало душу, словно он попал в ржавые тиски. Савина знала куда бить и делала это беспощадно. Он же беспомощно барахтался в своих чувствах и понимал, что слишком на многое надеялся.

Желание защитить ее все еще рвало сердце, даже сейчас, когда все кончено, Разумов боялся за нее до сумасшествия, до спазма в груди и остановки дыхания. Не представлял жизнь без нее. Живой. Пусть вдали, где-то там, но живой. Глупо, безрассудно и невыносимо больно.

Анна дремала, ее зримо бросало в дрожь, как в лихорадке. На лбу блестели капли пота, словно бусинки. Он смотрел на распущенные волосы, сжатые плечи, заломленные пальцы и понимал, что невыносимо хочет ее обнять, прижать к себе. Только бы вырвать брошенные слова, только бы вычеркнуть «не заставишь силой полюбить». Стянул свитер и потянулся укрыть девушку, чтобы согреть, но замер. Она не оценит этого, не поймет. Оттолкнет и снова вонзит нож в сердце. Сцепив зубы, Денис укрыл скрутившуюся калачиком Настю на заднем сидении. Впившись пальцами в руль, он понимал, что везет себя на закланье. Не Анну увозит из города, а себя закапывает заживо в могиле под названием «нет взаимности». Будет жить дальше, как жил после аварии: только ради сестры. Савина растормошила раны, вспорола их, процарапала новые острым клинком, и теперь только один выход – жить дальше без эмоций и надежды на выздоровление. Вряд ли Денис сможет когда-то кому-то довериться в будущем, если выживет. Ведь срок лекарства он не знает. Может, сегодня его последний день, и утро уже не наступит? Главное, дать Насте старт, но тут тетя поможет, есть еще бабушка. Пусть хоть кто-то будет счастлив.