Сквозь тусклое стекло

Что-то маячило за окнами и мешало Кате думать, словно соринка попала в глаз. Она встала, открыла дверь и вышла на веранду.

— Эй, где ты там?

Девушка вышла из-за гранитной колонны, подпирающей солярий над крыльцом. Ее вид был растерянным.

— Ты, Ляля?

— Да. Я просто хотела узнать…

— Все чего-то хотят узнать, оттого и дохнут от собственного любопытства. Заходи, поможешь мне с уборкой.

— Конечно.

Теперь в доме оказались две вдовы. Ляля с нескрываемым восторгом рассматривала хоромы.

Заметив это, Катя объяснила:

— Это была заброшенная усадьба князя Голицына. Сева купил развалины — груду кирпичей и восстановил все по старым чертежам. Теперь власти очухались и требуют вернуть ее государству как народное достояние и памятник старины. Шиш им! Совдеповские привычки не изживаются. О чем они думали в течение семидесяти лет, глядя на поросшие мхом стены? Ничего в этой стране не меняется. Заела пластинка на куплете: «Кто был ничем, тот станет всем!»

— Кто-то у вас похозяйничал. Обыск делали. Кто?

— Халявщики. У нас других не встретишь. У тебя еще не были?

— Нет.

— Придут.

— Там раскидывать нечего, весь дом, как одна ваша комната. Кто их убил?

— Ванька с тобой говорил о делах?

— Он всегда считал меня дурой.

— А ты с этим не согласна.

Катя положила на стол шахматную доску и начала поднимать с пола фигуры из полудрагоценных камней зеленого и белого цветов. Ляля занялась тем же.

— Я знаю, что Иван готовился к какому-то делу. Они с Севой чертили схему. Дня два чертили, много спорили. На меня не обращали внимания. В конце концов, договорились и сели обмывать решение, будто уже кого-то ограбили.

Хозяйка сложила фигуры в складную доску и закрыла ее.

— И где же эта схема?

— Так и осталась на столе. Ваня накрыл ее клеенкой, и все.

— Потом ты ее видела?

— Я не смотрела. Чего я там пойму.

— Вот что. Поедем к тебе. Надо проверить. Убийцы искали эту схему здесь, но не нашли. Будут искать у тебя, если у них мозги работают нормально.

— Я боюсь возвращаться домой.

— А ты не бойся. Мы их не интересуем. Поехали.

Катя взяла напуганную гимнастку за руку и вывела в сад, где стояла машина.

5

Бандитскую базу нашли. Получилось все просто. Оперативники показали фотографии Дербеня и Шатилова продавщице сельпо. Она их узнала.

— С ними еще третий был. Коренастый мужик. Они дня три здесь тусовались. Я думала, Валька их наняла черепицу на крыше поменять, но они не работали. Только пили. А дня три назад исчезли.

— Валька, говоришь. В каком доме живет?

— В конце улицы, перед самым оврагом. Зеленый дом с красной черепицей. Она уже купила новую на замену, но так и не перекрыла крышу.

— Кого из них раньше видела?

— Здоровяка видела. Кажется, его Валерием зовут. Валькина соседка с ним поздоровалась. Прасковья. Живет на один дом ближе.

Оперативники вышли из магазина, один из них позвонил Федорову и доложил обстановку. Полковник тут же выехал на место.

На мягкой почве огромного участка были бензиновые пятна и следы от грузовых машин. Гараж на две машины, построенный из кирпича, оказался не заперт, но оперативники не стали входить, решили сначала поговорить с хозяйкой. Не получилось. Молодая женщина лет тридцати лежала посреди комнаты с пулевым ранением в грудь и голову. Глаза остекленели, на лице застыла маска ужаса.

Оперативник склонился над трупом:

— Холодная.

Он заметил сотовый телефон, закатившийся под кровать, но трогать его не стал:

— Тут экспертам надо поработать. Не будем топтать, попробуем поговорить с соседкой до приезда наших.

Оба вышли из дома и направились к забору, за которым немолодая женщина развешивала белье.

— Вы Прасковья? — спросил тот, что постарше.

— Да, я. А вы кто будете?

Ей показали милицейские удостоверения. Женщина напряглась:

— А что случилось?

— Вы знали мужчин, которые гостили у вашей соседки?

— Здоровались. Нас никто не знакомил. Валеру я и раньше видела, он бывал здесь. А его друзей видела только один раз.

— Когда они уехали?

— В субботу утром. Уехали рано. Я у магазина сидела. По субботам молоко с фермы привозят, очередь затемно занимают. Вижу, их фургон из ворот выезжает. Я решила, на рыбалку собрались. А что вы у Валентины-то не спросите? Она лучше знает.

— Ее нет.

— Куда же она подевалась?

— Вопрос не по адресу. Когда вы ее в последний раз видели?

— Вечером. Вчера вечером. Часов в шесть ко мне заходила. Трех кроликов купила. Опять, думаю, пировать будут. Для себя-то она мясо не покупает, да еще так много.

— A гдe стоял фургон? Как он выглядел? — спросил второй оперативник.

— Синяя машина. Я в них не понимаю. В гараже стоял. Покойный муж Валюхи ремонтом промышлял, вот и отстроил себе боксы. Рукастый был мужик, но пьющий. Так со стаканом в руке и помер, «мотор» не выдержал. Он мотором сердце называл. Года три назад Богу душу отдал.

— А бензовоз в деревню не заезжал?

— Нет, бензовоза не видела. У нас же газ. Привозной, в баллонах. Его привозят два раза в год.

— Спасибо, Прасковья.

Женщина что-то почувствовала, взгляд насторожился. К участку подъехала черная «Волга». Из машины вышел полковник Федоров, его помощник и криминалист.

Когда они зашли в дом, старший оперативник доложил: