Сквозь тусклое стекло

Письмо не стало для журналиста большим открытием. Алина Малахова не раз попадала в его объективы, он и лично знал Алину. Да, стерва! А кто среди этой своры святой? Дураку понятно, что она выходила замуж за Печерникова по расчету. А кто по любви? Анна Гурьева? Денежные мешки, такие как Гурьев и Печерников, прекрасно понимали, делая предложение молодым телкам, что идут на сделку. О любви никто не заикался. Отчеты сыщика Веня даже читать не стал. Их было три. Смерть Гали и ее брата при странных обстоятельствах вряд ли можно назвать случайностью. К их гибели приложила руку Алина Малахова, но что докажешь спустя годы? Кому это нужно? Сейчас Малахова владеет всем бизнесом Печерникова, и он жив-здоров. Адвокат прав, пока старик способен творить шедевры, он будет жить, а когда отсохнут руки, сам застрелится. Не зря же купил себе пистолет. По утверждению адвоката, Алина хозяйка, все принадлежит ей и только ей. Но раз ожерелье лежит в ее ячейке, то вся затея теряет смысл. Бриллианты украдены у нее, а не у Печерникова или Гурьева. Если она сумела их вернуть, то скандал ее фирме не нужен. Все портит ячейка номер 806. Как там очутилась золотая фляжка, принадлежащая Анне Гурьевой? В последнем разговоре с полковником Кулешовым выяснилась история со второй фляжкой. Она принадлежала Юлии Баскаковой, но жена галерейщика ее потеряла, забыла сумочку в такси. Чушь. Врет! Ей незачем возить с собой золотой флакон. Может, она подарила его любовнику, имя которого скрывает. Но как фляжка попала в сейф Анны? Белиберда получается. Если Анна положила ее в сейф, то зачем она пользовалась чужой? Да еще с гравировкой «Анне с любовью от Д.». Логика подсказывает следующее: фляжку в сумочке Анны подменили. Это подтверждается историей с отравлением снотворным. Фляжку, которую вытащили из сумочки, потом подложили в ее сейф. Такой фокус мог проделать только ее муж. Стоп, стоп, стоп! Гурьев — председатель совета директоров банка, при желании он может открыть любую ячейку. Если он подменил фляжку в сумочке жены, то мог и положить в ее сейф. Второе. Ему придется расплачиваться с ювелиром за утерянное ожерелье. В его шатком состоянии терять пять миллионов слишком накладно. Однако если он забрал деньги и расписку из ящика ювелира и переложил их в свою, то может послать всех к чертовой бабушке. В этой версии есть одна прореха. Ожерелье было на ней во время приема. Анна «засветилась». Сенсация опубликована во всех газетах. С тех пор бриллиантов никто не видел… Опять белиберда! Если в деле замешан Гурьев, то бриллианты должны быть у него, а не в ячейке… Чьей?

Скуратов начал прохаживаться по комнате. Помимо фляжки, в сейфе лежала шкатулка с украшениями и газета. Снимок газеты получился смазанным, к тому же сфотографирована только статья, нет ни названия газеты, ни числа ее выхода в свет. А ведь это могло быть подсказкой.

Веня подошел к столу и рассмотрел все фотографии украшений, лежащих в шкатулке. Ничего особенного. Вряд ли такие побрякушки будет носить жена ювелира с мировым именем. Значит, ячейка 806 принадлежит Анне Гурьевой, а не Алине Малаховой. Получается, что Алина каким-то образом сумела вернуть себе «Око света» и молчит об этом? Скуратов понял — проверка банковских сейфов лишь осложнила задачу. Придется идти в лобовую атаку. О деликатности надо забыть.

Возвращаясь к столу после долгого вытаптывания ковра, Веня заметил упавшую на пол фотографию. Он поднял ее и бросил в общую кучу снимков, но что-то его насторожило. Он присмотрелся. Перед ним лежала копия свидетельства о смерти Анны Каземировны Гурьевой. Женщина умерла четыре года назад в Хабаровске. Причиной смерти явилась сердечная недостаточность. Возраст — двадцать пять лет. Но Анна жива, он ее видел и даже разговаривал с ней. В конце концов это с ее шеи сняли бриллианты. Подделка? Наверняка! Но вопрос следует уточнить — свидетельство подделка или жена банкира? Час от часу не легче!

5

Вторник стал решающим днем. Так считал Веня Скуратов. Он не был официальным лицом, и если перед ним захлопнут дверь, для протеста не будет оснований. Тем более что у него репутация скандального репортера, который усердно обливал грязью важных персон, не взирая на чины и звания.

— Я уже был у вас с полковником Кулешовым. Меня подключили к следствию, и я пришел как официальное лицо, — сказал он, когда на пороге увидел Анну.

Красавица стояла в нерешительности, но тут за ее спиной появился муж, вышедший из комнаты.

— Кто это?

— У нас с вами договоренность, если помните, Савелий Георгиевич.

— Заходите. Я помню.

Анна посторонилась, и Скуратов вошел в квартиру. Хозяин провел его в гостиную, где он уже однажды был, но жена банкира в комнату входить не стала.

— Есть новости? — спросил Гурьев, не предлагая гостю сесть.

— Новостей много, но они еще не отфильтрованы.

— Меня интересует конкретный ответ на единственный вопрос. Я получу гарнитур обратно или нет?

— Скорее да, чем нет.

Скуратов не стал дожидаться предложения и сел.

— Вы более оптимистичны, чем полковник, — смягчил тон банкир.