Сквозь века

Я начал было убеждать его в том, что всё нормально, но поняв, что это бесполезно рассказал всё.

— Барышня значит нравиться. Хм, — улыбнулся он, — юность она такая. Ты вот что: признайся ей, и чем быстрее, тем лучше.

— Что, прям вот так?

— Да, иначе как она поймёт, что небезразлична тебе?

Он был прав. Я обещал ему так и сделать, хотя был почти уверен, что пользы не будет. Моя тактика прямо отличалась от его: мне казалось, что «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей».

По окончании выполнения домашки, я сразу позвонил Даше и предложил встретиться. На прогулке я и планировал признаться ей. Александр Васильевич одобрил мою задумку.

Я ждал её возле парка. Сердце моё колотилось как бешенное, виски пульсировали, а дрожь пробирала всё тело. Я несколько раз даже хотел уйти, но Суворов меня останавливал. Наконец я увидел её.

Но она была не одна. Под руку её вёл Костя.

Она увидела меня и помахала рукой, Костя сделал то же самое. Я помахал в ответ.

— Гриш, привет. Если Костя с нами погуляет, ты не против?

— Конечно нет. Так даже веселее будет.

Всю прогулку мы беседовали, но когда она смеялась, то всякий раз смотрела на Костю и прижималась к нему. Они постоянно ходили за руку. В таких условиях весь план мой рушился.

Когда Даша отпросилась, чтобы ответить на телефон, и мы с Костей остались наедине, он сказал:

— Видал? По уши в меня втюрилась! А всего-то: букет цветов да конфеты по акции. Мне кажется, мы подходим друг другу. Как думаешь?

Я вяло улыбнулся. Какое-то непонятное чувство охватило меня. Почему с ним, а не со мной? Чем я хуже? Он умнее? Нет! Сильнее? Ни капли! Но почему он?!

Даша вернулась, прогулка продолжилась. Беседа постепенно переставала быть общей и перерастала в разговор Даши с Костей.

В это время граф подошёл ко мне и сказал:

— Не ревнуй. Всё будет ладно.

В конце прогулки они проводили меня до подъезда. Костя остался ждать Дашу, а она проводила меня. Когда мы были на почтительном расстоянии от моего друга, то она сказала вполголоса:

— А Костя ничего такой. Симпатичный. Ты только ему не говори.

Я обещал. Но скоро она увидит, что я не хуже. Очень скоро.

ГЛАВА 10

С той самой прогулки я держал в голове только одну мысль — как понравиться Даше, а также как показать ей, что я даже лучше Кости. Конечно, это было не совсем красиво, ибо Костя был моим товарищем, но если бы я упустил такую возможность, я никогда бы не простил себе этого.

Я жил только этой мыслью. Я не думал ни о чем другом, она завладела мной, стала повелевать мною. Подобно сорняку, она укоренилась несказанно глубоко, заставляя размышлять лишь о ней. Я был несосредоточен на уроках, да и в принципе рассеян.

Планы о том, как добиться расположения Даши появлялись один за другим. Все они были разные, но я понял одно наверняка — чтобы добиться внимания Даши, следует опустить репутацию Кости в её глазах. У меня было множество вариантов, как сделать это, и они были хороши, но совесть не давала мне покоя. Опозорить друга ради внимания девушки? Разве это стоит того? И каждый раз ответ был одинаков: стоит.

Я точно воплотил бы один из планов, если бы не одно событие.

Мне было трудно решить, как именно унизить Костю, поэтому я выбрал несколько наилучших вариантов и решил обсудить их с графом. Но тот не разделял мою точку зрения.

— Это как так можно? — возмущался он, — Друга в грязь окунуть?

— Так надо!

— Нет, Григорий! Никогда подлость не давала плодов слаще, чем честность! Добиваться успеха путём строения козней конкурентам — удел слабых душой! Не рой яму другому — сам в неё попадёшь. Докажи ей, борись честно, в лицо, а не со спины!

— Но как?

— Поговори с Константином. Я уверен, что вы найдете компромисс.

Я поступил так, как сказал Александр Васильевич.

На следующий день мы с Костей как раз были вдвоём дежурными по классу. Лучшей возможности поговорить с ним не было.

— Костя, надо поговорить.

— О чем же? — отвечал он, не отрываясь от мытья доски.

— О Даше.

Он насторожился:

— Говори.

— Видишь ли. Я знаю, что ты… Эм… Симпатизируешь ей. И не исключаю, что это взаимно. Но я понял… Она мне тоже небезразлична. Поэтому, чтобы не было недопониманий, давай пусть она решит.

После моих слов Костя капитально изменился в лице, глаза его налились кровью, сам он побагровел. Я этого и ожидал, и, не стану отрицать, на его месте реагировал бы так же.

— Ты что?! Вздумал мне с ней мешать?

— Я не это имел ввиду…

— Я прекрасно знаю, что ты имел ввиду! И запомни одну вещь: я её первый нашёл, и она будет моей, а ты не смеешь нам мешать, ясно тебе?!

— Ты говоришь о ней, как о вещи. Это неправильно…

— Не суй нос не в своё дело! Уяснил?!

Я ушёл, не сказав не единого слова. Было ясно — нашей дружбе (а была ли она?) пришёл конец.