Сквозь века

— А почему я тогда не могу вернуться в прошлое Томаса Марлоу? Почему не могу увидеть процесс создания кулона? Фредди, я уверена, что связана со всем этим. Мы близко, и для того, чтобы выяснить все наверняка, я должна вспомнить, Фредди, понимаешь? Я должна вспомнить!

— Тише-тише, милая, — попыталась успокоить меня миссис Баррингтон. — Успокойтесь, мы все выясним.

— Миссис Баррингтон, прошу вас, велите мистеру Тодду заказать мне билет на поезд. Я отправлюсь в Аддлтон и доберусь уже до правды!

— Не поступайте опрометчиво, Аделаида, — взволнованно попросила женщина. — Прошу вас, не спешите с выводами. Вы сейчас явно не совсем здоровы, вам нужно хорошенько отдохнуть, выспаться. Завтра прием у мистера Хардмана, и вам необходимо там появиться, вы помните? Давайте будем действовать с холодной головой. Тем более встреча с Огюстом для вас опасна!

По всему телу распространялся какой-то странный гул, вызывая легкое покалывание. Голова угрожала вот-вот взорваться от боли. Я готова была плакать и бегом бежать в Аддлтон. Такой невероятной тяги к чему бы то ни было я еще никогда не испытывала. Словно Лютер к сапфиру. Слезы все же покатились из глаз. Все мое тело бунтовало, призывая к действию.

— Миссис Баррингтон, я должна выяснить наконец правду! Я должна ехать в столицу, немедленно!

— И зачем вам в столицу, мисс Хоггарт?

Немного встревоженный мужской голос заставил меня обернуться. Инспектор Аддерли в сопровождении мистера Оглси стоял в дверях и растерянно взирал на происходящее. «Ужасная привычка приходить в неподходящий момент», — подумала я, прежде чем в глазах потемнело.

Первое, что я услышала, медленно возвращаясь из обморока, — это тишина. Тяжелая, даже мучительная. Прежде чем открыть глаза, чуть повернула голову и отметила, что боль ушла. Выдохнула и распахнула глаза. Я лежала в своей комнате, на кровати, уже хорошо. Рядом, в кресле, которое неизвестно откуда взялось, сидел инспектор Аддерли и сурово подпирал кулаком голову. Он не сразу заметил, что я очнулась, и это дало мне несколько секунд безнаказанного любования его лицом. Мужчина казался не только сердитым, но и очень печальным. Морщинки у глаз расползлись паутинками, брови чуть сдвинулись к переносице, губы были слегка поджаты. Умные серые глаза смотрели куда-то в вечерние сумерки за окном.

— Как вы себя чувствуете? — внезапно спросил он, так и не повернувшись ко мне.

— Спасибо, лучше, голова уже не болит. — Я попыталась приподняться на подушке — продолжать беседу лежа стало неудобно.

Инспектор тут же подскочил и помог мне приподнять подушку, а потом и усадил удобнее. Его близость волновала меня, но и смущала. Мне казалось, что я не так лежу, не так смотрю, не так улыбаюсь и вообще рядом с ним абсолютно все делаю не так. Стоило нам оказаться наедине, как голова сразу наполнялась сущими глупостями, а сердечко тревожно трепетало.

— Отчего вы так встревожены, инспектор? — полюбопытствовала я, решив заполнить гнетущую тишину между нами.

— Оттого, что вас совершенно нельзя оставлять одну ни на минуту. — Голос Аддерли прозвучал порывисто, недовольно. — То вы отправляетесь на поиски закоренелого бандита, то на вас нападают, а теперь и вовсе похищают для приватной беседы с могущественным колдуном! Хоть привязывай вас к себе в самом деле.

— Вы так говорите, словно это я во всем виновата! — не менее горячо парировала я, возмущаясь. Мистер Аддерли многозначительно приподнял брови, но я не желала сдаваться и признавать его полную правоту. — Ну хорошо, мне не следовало отправляться на розыски одноглазого, признаю, это было более чем глупо. Но ведь не я виновата, что бандиты подстерегли меня возле вашего участка!

— Во-первых, лишь ваши действия привели к тому, что одноглазый обратил на вас свое внимание, — чуть повышая голос и поднимаясь на ноги, заявил Аддерли. — А во-вторых, вы могли бы и догадаться о засаде!

— Не могла! — выкрикнула я, тоже поднимаясь с кровати и шагая к нему. — Это вы постоянно живете в мире, где царят произвол, предательство и разного рода преступления. Мой мир другой, и я не думаю первым делом о худшем, я же не параноик! Возможно, глупо было полагать, что вы могли обратиться ко мне за помощью, но я очень хотела быть полезной! Вы не можете винить меня в этом.

Дышала я тяжело, взволнованно. Праведный гнев и обида брали верх над прочими чувствами, вытесняли осторожность и правила приличия. Я буквально напирала на инспектора, а он медленно отступал к окну.