Сквозь вещий шум дубрав

Скоро встанут стога, как буханки с поджаристой коркой.
Время все прибирает к своим загребущим рукам.
А пока выбегает зеленая рожь на пригорки
И течет, разливаясь к приокским седым тальникам.

А пока, навязав терпеливым колосьям соседство,

Налилась лебеда, липнут мошки к сквозным рукавам.
Как увижу – на памяти мамины слезы о детстве:
Были рады в войну и лепешке с травой пополам.

Марина Котова – очень русский поэт. Для нее характерны плавная медлительность русской речи, русское восприятие мира, русский характер, русская раздольность и неторопливость, русская незлобивость. Поскольку в ее строки почти не врываются грохот цивилизации и гул человеческих страстей, стихи ее наполнены русской тишиной («А там, во глубине России,/ Там вековая тишина»). Тишина эта не примета отсталости и нежелания бежать за цивилизацией – Котова точно знает, что за разрушающей и пожирающей мир цивилизацией бежать не нужно. Тишина в слове сгущается до безмолвия, из которого и рождаются образы и мысли. Это музыкальный фон стиха, его сокровенный покой. Пейзажи М. Котовой разнообразны и неисчерпаемы, как окружающий мир. Перефразируя знаменитые строки Юрия Кузнецова, можно сказать, что Россия здесь открывается «за первым углом» – в самом прямом и ослепительном смысле этого слова. Потому что в каждом, даже самом привычном пейзаже, Марина Котова не устает прозревать явление России, а точнее – явление одного из ее многообразных ликов:

Обмирает душа от дыхания горьких черемух.
Уж ломали-ломали, живьем обдирали корье. –
Вновь роятся цветы, точно пчелы, стряхнувшие дрему.
И я слушаю, Русь, как колотится сердце твое.

Бродит вешняя кровь. Всюду белое да золотое. –

Словно плат Богородицы бьется на синем ветру.
Ты сегодня лучишься такой неземной красотою!
От слепящего света я слезы, не прячась, утру.

Котова – обладательница не только точного, но и очень яркого зрения. Ее поэтические образы неожиданны, сочны, живописны. Они наплывают разноцветными пятнами, обновляют восприятие, заставляют вглядеться в пейзаж и увидеть его по-новому: «Проточный воздух зачерпнув рукой,/ Здесь пьешь и пьешь, не утоляя жажды./ Здесь время медлит золотым жуком/ В листве шумящей, и густой, и влажной»; «Я – наследница древней прекрасной земли,/ И в стихах моих желтые дюны поют,/ Шумно медленным золотом плещет залив,/ Ищут с криками чайки добычу свою».