Сквозь волшебное кольцо

– Я всё про нее знаю. А откуда – это неважно, – улыбнувшись, ответил юноша.

– Но кто же ты такой? – спросил король.

– Честный человек,-ответил юноша.

– А чем ты зарабатываешь на жизнь? – поинтересовался король.

– Старое делаю новым.

– А-а, значит, ты лудильщик? – решил король.

– Нет, поднимай выше! Что бы ты, например, сказал, если бы я сделал твою старую гусыню опять молодой?

– Опять молодой?! – переспросил король, и его старое лицо так и засияло от радости: о лучшем он и мечтать не мог.

– Ну да, опять молодой, – кивнул в ответ юноша.

Король О'Тул свистнул. Тут же из камышей показалась старушка гусыня и заковыляла к своему сгорбленному старику хозяину. Что и говорить, старушка была верна ему как собака.

Юноша поглядел на гусыню и сказал:

– Даю слово, я сделаю ее молодой, если хочешь.

– Клянусь здоровьем! – воскликнул король, в свою очередь бросая взгляд на старушку гусыню, от которой остались лишь кожа да кости. – Коли ты сделаешь это, я буду считать тебя самым умным юношей во всех семи приходах моего королевства!

– Подумаешь, одолжил, – смеясь, сказал юноша. – А что ты мне все-таки дашь за это?

– Всё, что попросишь! – сказал король. – И это будет только справедливо.

– Ты отдашь мне все земли, какие облетит твоя гусыня в тот день, когда я сделаю ее снова молодой?

– Отдам! – сказал король.

– А на попятный не пойдешь? – спросил юноша.

– Не пойду! – сказал король.

Тогда юноша подозвал к себе старушку гусыню, от которой остались лишь кожа да кости, подхватил ее на руки, расправил ей крылья и подбросил вверх. Да не только подбросил, но и подул под крылья, чтобы ей легче было взлететь. И – клянусь вам! – старушка взвилась в воздух ну точно орел. И кружилась, и ныряла, и резвилась, словно ласточка.

На старого короля одно удовольствие было смотреть: от удивления он даже рот открыл и радовался, глядя на свою старушку гусыню, которая порхала в небе ну точно жаворонок.

Да, так вот, гусыня сделала большой круг – сначала скрылась из глаз, потом вернулась – и наконец опустилась у ног своего хозяина. Он погладил ей голову и крылья и убедился, что она и в самом деле стала опять молодой и здоровой, и даже еще лучше, чем была.

– Нет, лучшей гусыни свет не видел! – похвалил он ее.

– А что ты хочешь сказать мне? – спросил его юноша.

– Что ты самый умный юноша, какой только ступал по земле ирландской, – ответил король, продолжая любоваться своей гусыней.

– А еще что?

– Что я тебе буду век благодарен.

– А ты сдержишь слово и отдашь мне все земли, какие облетела сейчас гусыня?

– Сдержу и отдам, – сказал король, – и буду всегда рад приветствовать тебя на своей земле, даже если у меня останется всего один акр.

– Я вижу, ты честный и добрый старик, – говорит тогда юноша. – Счастье твое, что ты сдержал слово, не то гусыне твоей больше б никогда не летать!

– Ах, да кто же ты такой? – спрашивает король юношу, уже во второй раз за это утро.

И слышит ответ:

– Я святой Ке́́́вин.

– О, господи! – восклицает король и падает на колени, конечно, с великим трудом, так как старые кости его уже не слушались. – Стало быть, выходит, я все утро разговаривал тут и вел беседу с самим святым?

– Ну, да, – говорит святой Кевин.

– А я-то думал, что говорю с простым, скромным парнем!

– Я переоделся, – говорит святой, – вот ты меня и не узнал. А пришел я, король О'Тул, чтобы испытать тебя. И я убедился в это утро, что ты честный и добрый король, потому что ты сдержал слово, данное простому лудильщику, за которого ты меня принял. И за это я тебя награжу: пусть твоя гусыня останется молодой!

Вот какая история приключилась со старым королем О'Тулом, хотите верьте, хотите нет.

ПОЛЕ РОМАШЕК

В ОДИН солнечный денек – то был не простой денек, а праздник, самый любимый в Ирландии весенний праздник – благовещенье, – вдоль живой изгороди по солнечной тропинке прохаживался молодой паренек. Звали его Том Фи́́́тцпатрик. Гуляя по полю, он вдруг услышал негромкое тук-тук, тук-тук, где-то у самой земли за изгородью.

«Неужели каменка щелкает? – подумал Том. – Для нее будто бы рановато!»

И Тому захотелось взглянуть на раннюю пташку, чтобы своими глазами убедиться, правильно он угадал или нет. Вот он подкрался на цыпочках к изгороди, раздвинул кусты и… И увидел, но только не пташку, а огромнейший, прямо с ведро, бурый глиняный кувшин.

Однако самое удивительное было другое: рядом с кувшином сидел маленький-премаленький, совсем крошечный старичок. На нем был замусоленный, затасканный кожаный фартук, а на голове красовалась маленькая треуголка.

У Тома на глазах старичок вытащил из-под себя деревянную скамеечку, встал на нее и маленьким кувшинчиком зачерпнул в большом кувшине, потом поставил полный кувшинчик рядом со скамеечкой, а сам сел на землю возле большого кувшина и начал прибивать каблук к башмаку из грубой коричневой кожи – тук-тук, тук-тук.

Это и было то самое «тук-тук», что услышал Том.

«Силы небесные! – воскликнул про себя Том. – Ле́́́прекон! Ей-ей, лепрекон! Слыхать-то я про них слыхал, но вот не думал, что они на самом деле встречаются!»