Сквозь волшебное кольцо

– «Всего несколько минут назад»! – воскликнул папа римский. – Никогда не поверю! Чем ты это докажешь?

Тут Майкл и протянул папе свой берет, который он снял из почтения к его святейшеству.

– Видите снег на нем? – говорит он. – Это снег с шотландских гор, где еще стоит зима.

– Тогда это просто чудо! – воскликнул папа. – И хотя я не верю в чудеса, я все-таки дам тебе ответ на вопрос, за которым ты сюда пришел. Масленица всегда начинается в первый понедельник первого лунного месяца по весне.

Майкл был просто в восторге от такого ответа. Раньше посланцы приносили из Рима только один ответ: масленица в этот год начнется точно в такой-то день. А Майклу удалось узнать секрет, как папа определяет этот день, – вот удача!

– Благодарю вас, ваше святейшество, – сказал Майкл и тут же отправился восвояси.

Вскочив на волшебного скакуна, он добрался до Шотландии так же быстро, как из Шотландии в Рим, и сообщил свою новость землякам.

ДВА СКРИПАЧА ИЗ СТРАТСПИ

ЭJIÁCTEP И ДЖОН – так звали двух скрипачей, живших в Стратспи. Бедняки из бедняков были эти двое. До того не везло им в последнее время, что решили они податься в Инвернесс. И, уж конечно, в путь они отправились пешком, а не в золоченой карете. А по дороге заходили в деревни и там играли: иногда за несколько пенсов, а случалось, лишь за ужин или за ночлег.

– Надеюсь, в Инвернессе нам больше повезет, – сказал Эластер, когда они были уже близко к цели.

– Во всяком случае, хуже не будет, – сказал Джон, глядя с грустью на свои лохмотья и на большой палец ноги, выглядывавший из башмака.

Но, к сожалению, в Инвернессе их не ждала удача. Когда они добрались наконец до города, наступила зима, и земля спряталась под высокими сугробами снега. Скрипачи достали из футляров свои скрипки и заиграли веселую джигу. Но на улице не было ни души, и некому было их слушать. Добрые жители Инвернесса попрятались по домам и грелись у своих очагов.

– Мы зря стараемся, – вздохнул Джон. – Скрипки в сторону, и поищем-ка лучше, где бы укрыться от этого злющего ветра.

В это время из темноты пустынной улицы вынырнул какой-то старик.

– Добрый вечер, джентльмены, – скрипучим голосом произнес он. – А вы, никак, музыканты?

– Они самые, – ответил Эластер. – Да только в такую ночь вся наша музыка на ветер.

– И в карманах ветер, и в желудке ветер, – подхватил Джон. – Одно слово: горе мы скрипачи.

– Если согласитесь играть для меня, я наполню и ваши желудки, и ваши карманы, – сказал старик.

Не успел он закончить, как Джон и Эластер вскинули скрипки под подбородки и…

О такой удачной встрече они и не мечтали!

– Нет, нет, – остановил их старик, кладя руку Эластеру на плечо. – Не здесь. Пойдемте за мной.

– Странный старик, – успел шепнуть на ухо своему приятелю Джон.

– Э-э, за ним – так за ним, – ответил Эластер.

И старик двинулся в путь, а скрипачи за ним. Так они добрались до Тонаури́чского холма. Поднявшись до середины холма, старик остановился перед большим домом. С улицы казалось, что в доме ни души. Света не было, стояла мертвая тишина. Старик поднялся по ступеням к массивной двери и, хотя он не успел постучать, дверь перед ним бесшумно растворилась.

Скрипачи замерли на месте и в изумлении поглядели друг на друга. Джону стало не по себе, и он готов был бежать без оглядки, если бы Эластер не напомнил ему, что здесь их ждет тепло и хороший ужин.

Раздосадованный задержкой, старик обернулся к двум друзьям и сердито сказал, чтобы они поспешили, если не надумали нарушить уговор. И только скрипачи переступили порог странного дома, как дверь за ними бесшумно затворилась. Тут они, наконец, увидели свет и услышали шум, крики и смех. Старик провел их еще через одну дверь, и они очутились в роскошном бальном зале невиданной красоты.

В углу стоял длинный стол, заставленный диковинными яствами. От одного их вида у Джона и Эластера слюнки потекли.

За столом сидели прекрасные дамы и кавалеры, разодетые в шелк и атлас, все в кружевах и в украшениях.

– Присаживайтесь к столу и ешьте не стесняясь,- пригласил друзей гостеприимный старик.

Но скрипачи не нуждались в особом приглашении. Давненько им не доводилось так поесть и столько выпить! И когда они уже наелись и напились вдосталь, Джон вдруг заметил, что старик куда-то исчез. Он сказал об этом своему другу, на что тот ответил:

– По правде говоря, как он выходил из зала, я не видел, но в этом странном доме меня ничто не может удивить. Вставай, Джон, бери-ка свою скрипку, и давай сыграем в благодарность за такой прекрасный ужин.

Скрипачи заиграли, а нарядные кавалеры и дамы пошли танцевать. И чем быстрей мелькали в воздухе смычки, тем быстрей кружились танцоры. Никто и не думал об усталости. Эластеру и Джону показалось, что они играют всего полчаса, когда вдруг в зале опять появился тот старик, так же неожиданно, как исчез.

– Довольно играть! – приказал он. – Скоро рассвет. И вам пора в путь.

С этими словами он вручил скрипачам по мешку с золотом.

– Но мы играли совсем недолго и даже не устали, за что же нам столько денег? – спросил честный Джон.