Сквозь время

– Я воин, достопочтенный господин, я никому и никогда не лизал пятки, но служить хочу тому повелителю, который помнит о своём народе, а не думает только о себе.

Ты очень мудрый и сильный повелитель, твои дела доказывают это и для меня большая честь быть в числе сторонников такого великого воина (не переборщить бы, а то ещё решит, что он Бог, разубеждай его потом). Поэтому я здесь.

Я почтительно поклонился Мамаю и краем глаза наблюдал за его реакцией на мои слова. Мамай все также пристально смотрел на меня не мигая, но в его глазах появилось что-то, чего я раньше не видел.

– Постарайся быть преданным мне, я дам тебе много, так много, что ты будешь всегда в числе первых среди моих воинов.

– Ты великий и мудрый правитель, я рад служить тебе, – я снова склонился в почтительном поклоне.

На этом наш разговор закончился, надеюсь, что сейчас он мне наконец поверил. Лесть, если ее правильно применить (хоть мне и неприятно это делать) может творить чудеса. Ну какой правитель, да тем более с такими амбициями, как у этого степного правителя, не любит, когда его считают Богом.

Ближе к полудню я в свите Мамая тронулся в путь. Мои воины с Никитой и Сашкой во главе ехали за воинами мамаевской сменной гвардии. Сейчас все шло так, как мы планировали в самом начале. Мамай мне вроде бы поверил, войска свои повёл на Куликово поле (что мне изначально было надо) и темп передвижения у туменов был такой, что соединиться союзники ну никак не успеют, Дмитрий Иванович успеет напасть на Мамая, а уж потом разберётся и с его союзниками. Самое главное было сейчас, чтобы татарский повелитель вдруг не заподозрил что-то и не решил все изменить, потому что тогда все старания коту под хвост, а я не мог этого допустить. Хотя, как мне кажется, такую громаду армии уже не особенно-то и остановишь. Ее теперь смогут остановить только мечи наших полков, которые по нашему замыслу (Суворов блин) уже должны были стоять наготове на поле с таким добрым названием Куликово. Я скакал рядом с Мамаем и видел, что он все время оглядывался на воинов своей сменной гвардии, как будто чего-то боялся. Хотя ему конечно надо было бояться, ведь он сейчас был на нашей земле, а ему здесь явно не рады. Вдруг он подал мне знак приблизиться.

– Скажи мне, Алексей, а сколько воинов собрал в свои полки князь Димитрий?

Я задумался, как мне ответить на этот вопрос, сказать ему правду я не мог, поэтому стал вилять как только мог:

– Я точно не знаю мой повелитель, потому что в тот момент, когда я сбежал от Дмитрия, к нему ещё подходили войска и сосчитать свои полки он собирался на берегу Оки. Но по моим подсчётам у него должно собраться около тридцати тысяч воинов, максимум тридцати пяти, больше взять было неоткуда, ведь Дмитрия поддерживают далеко не все князья, очень многим не по нраву его попытка всех поставить под своё начало, под начало Москвы. Поэтому, придя на наши земли, ты сможешь при мудрой политике, найти много сторонников.

– Мне не нужны сторонники среди моих рабов, когда мне надо и куда мне надо мои рабы пойдут сами и поведут своих людей.

– Прости, великий, я не подумал, все на Руси принадлежит тебе, поэтому все местные князья твои улусники. Говоря это, я еле сдерживался, чтобы только не плюнуть в эту наглую раскосую рожу, уж больно надоел мне этот коротышка с амбициями завоевателя мира. Кстати, а почему все великие завоеватели в мире обладали не очень выдающимся ростом. Вот у меня, например, рост метр восемьдесят один, вполне обычный чуть выше среднего рост для молодого и, что уж там скромно скрывать, красивого мужчины (это я от скуки долгой дороги стал немного в мыслях шутить), поэтому в гении я не пробился и завоеватель из меня, как из Никиты Чугронова балерина.

За такими мыслями я не сразу заметил, что день уже близился к закату и мы подъехали к полю, на котором во всю его ширь разместились войска великой орды. Куда хватало взгляда, во всю ширь огромного поля виднелись костры, на которых татары варили себе еду и, у которых делились своими планами. Честно говоря, увидев такое количество костров, я только сейчас осознал всю серьёзность предстоящей битвы, уж больно не простая задача стояла перед Дмитрием Ивановичем. Разбить такое войско было ой как не просто, татары – воины хорошие, надо это признать, не зря им покорились очень многие народы. Мамай пригласил меня пройти с ним в его шатёр и там, пока не собрались его приближенные, он поманил меня за собой и в сопровождение одного из воинов своей охраны пошёл в сторону от шатра. Когда мы оказались метрах в двадцати за шатром, Мамай остановился и, я не сразу разглядел, что у его ног на земле лежит окровавленный человек.

– Смотри, Алексей, это один из воинов Дмитрия московского, его взяли мои воины вчера, когда ездили проверять твои слова.

Человек на земле пошевелился и медленно повернул голову ко мне, лучше бы он этого не делал. Не смотря на то, что его лицо было сплошной окровавленной маской, я смог его узнать, это был один из воинов из отряда Семена. Воин меня тоже узнал, но промолчал.