Сквозь время

Четверо гостей. И этим не кончилось. По двое, по трое и по четыре – они прибывали весь вечер. Лошади и мулы быстро заполнили небольшую пристройку, и Билл показал Вили потайную конюшню. Слуг не было. Гости, по крайней мере те, что помоложе, сами заносили багаж в дом и помогали устраивать животных на ночь. Большая часть багажа попадала не в их комнаты, а исчезала в залах под землей. Остальное оказалось едой и напитками – что было вполне разумно, поскольку поместье могло прокормить только троих или четверых.

Ночью снова зарядил дождь. Прибыли последние посетители – одним из них оказался Нейсмит. Старик отвел своего ученика в сторону.

– А, Вили, ты остался. – По-испански он говорил неуверенно и делал частые паузы, словно ждал, что какой-то невидимый собеседник подскажет ему нужное слово. – После совета, когда наши гости уедут, надо будет обсудить порядок занятий. Откладывать больше нельзя – ты уже достаточно взрослый. А пока помоги Ирме и Биллу и… не мешай гостям.

Нейсмит посмотрел на Вили так, словно догадывался о его намерениях. Внимательно разглядывая этих наивных путешественников, Вили заметил не один туго набитый кошелек.

– Новому ученику нечего сказать тем, кто старше его, а за такое короткое время он вряд ли сможет чему-нибудь у них научиться.

С этими словами старик направился в залы, расположенные под его маленьким замком, а Вили вместе с двумя гостями остался в тускло освещенной кухне помогать Ирме.

Загадочные гости провели в замке всю ночь и весь следующий день. Большинство из них сидели в своих комнатах или в залах. Кое-кто помогал Биллу ремонтировать главное здание, но даже тут они вели себя довольно-таки странно. Крыша конюшни, например, нуждалась в срочном ремонте, однако, когда взошло солнце, они не стали за нее браться. Казалось, гости предпочитают заниматься той работой, которую можно сделать в тени. Кроме того, на улице никогда не работали вместе больше двух-трех человек. Билл утверждал, что так распорядился Нейсмит.

На следующий день вечером в одном из залов был устроен банкет. Вили, Билл и Ирма принесли еду, но им ничего не удалось увидеть. Тяжелые двери закрылись, а они втроем отправились наверх к себе. Когда Моралесы уселись возле головизора, Вили сделал вид, что направляется в свою комнату, однако вместо этого прошел через кухню и оказался у боковой лестницы. Благодаря толстому ковру он передвигался быстро и бесшумно и уже через несколько мгновений оказался у двери, ведущей в зал. Охрана отсутствовала, массивная дубовая дверь оставалась по-прежнему закрытой. На деревянном треножнике была установлена черная бархатная табличка с золотой эмблемой. Вили подошел ближе и потрогал табличку. Бархат был очень густой, но эмблему просто нарисовали золотой краской. Она потрескалась и выглядела очень старой. Там было всего три буквы: «NCC».

А ниже кто-то вывел от руки на пергаменте: «2047».

Вили удивился еще сильней. Зачем? Кто будет читать эту надпись, если дверь закрыта. Может быть, эти люди верят в заклинания, вызывающие призраков? Тихонько подобравшись к двери, он приложил ухо к темному дереву и…

И не услышал ничего. Ничего, кроме стука собственного сердца. Дверь была толстой, но, по крайней мере, должен был доноситься хотя бы тихий шепот. Сверху вполне отчетливо звучали слова пьесы столетней давности, которую Билл и Ирма смотрели по головизору в гостиной, однако с другой стороны двери вполне могла находиться глухая стена какой-нибудь громадной горы.

Вили бросился к себе наверх и был просто образцом добропорядочности, когда гости на следующий день стали разъезжаться по домам.

Они уезжали точно так же, как и приехали, – без шумного прощания, тихо и спокойно, точно ничего особенного не происходило. Странные, однако, у этих англов манеры.

Впрочем, кое-что все-таки роднило этих людей с южанами – они оставляли подарки, которые были весьма удобно сложены на широком столе у самого входа в особняк. Вили пытался делать вид, что подарки его совершенно не интересуют, но, несмотря на все его старания, глаза, словно по собственной воле, вылезали из орбит каждый раз, когда он проходит мимо стола. До сих пор ему не доводилось видеть ничего похожего, сюда словно бы перенесли все богатства Лос-Анджелеса – рубины, изумруды, алмазы и золото. Кроме того, здесь были всяческие приспособления, упакованные в искусно украшенные резьбой шкатулки из дерева и серебра. Он не знал, что это такое – голографические игры или что-нибудь еще. Здесь лежало так много всего, что можно было прихватить себе огромное состояние и никто не заметил бы, что чего-то недостает.

Последние посетители уехали около полуночи. Вили сидел, скорчившись у окна своей комнаты на чердаке, и наблюдал за их отъездом. Гости быстро исчезли на темной тропе, а вскоре стих и стук копыт. Вили подозревал, что, как и все остальные, эти трое покинули главную дорогу и продолжали путь по какой-то только им известной тропинке.