Сквозь время

– Малой, что с тобой? Ты откуда здесь?

Я поднял голову наверх и увидел двоих пареньков лет семнадцати. У одного из них за плечами был холщовый мешок с чем-то увесистым.

– Тарас, похоже малой ногу повредил, нужно помочь.

Конопатый парнишка снял мешок на землю и подошел ко мне:

– Ты как здесь вообще оказался?

– Я в походе заблудился, а тут в арык упал, ногу похоже повредил. Помогите до дачного поселка добраться, у меня там знакомые.

– Ну что, Гришка? Не бросать же его здесь!

Второй парнишка, белобрысый, кивнул, и они, взяв меня под руку, потащили к дачам.

Я уже догадался, что это и были воры, у белобрысого, под длинной болоньевой курткой торчал обрез. Они подвели меня к участку Холмогорских.

– Дядя Боря! – крикнул я, увидев входящих в калитку отца и сына Холмогорских. Они тут же подбежали, перемахнув через низенький заборчик.

– Вот… по полю полз, прямо как Маресьев, – улыбнулся конопатый Тарас, отводя глаза.

Дядя Боря сразу подхватил меня на руки:

– Спасибо вам огромное ребята, что в беде мальчишку не бросили.

На скамейке он внимательно осмотрел мою ногу.

– Сережа, тебе в больницу нужно. Перелома нет, но растяжение серьезное, – он подхватил меня на руки, – Коля, поехали обратно в город.

– Пап, я по участку прошел – у нас мотор поливной украли, – сказал Николай, когда подошел к машине.

– И я даже знаю кто, – улыбнулся дядя Боря, смачивая водой из бутылки тряпку и обкладывая мою ногу.

Холмогорский-старший донес меня до машины и осторожно уложил на заднее сидение.

– Потерпи Сережа, скоро приедем.

– Пап, а кто все же мотор украл? – полюбопытствовал Николай, усаживаясь на переднее сидение.

Борис Иванович загадочно улыбнулся и плавно повернул замок зажигания…

Я выглянул в окно больничной палаты: на улице уже стемнело, по окну барабанили капли осеннего дождя, оставляя на стекле мелкие хрустальные разводы. Мне все же удалось спасти Бориса Ивановича Холмогорского. Николай по дороге рассказал, что они прождали меня в городе еще пятнадцать минут, а после все же решили ехать на дачу, решив, что я передумал. Как раз этих пятнадцати минут и хватило местным деревенским воришкам, чтобы украсть мотор и не попасться с поличным… Да и хрен с ним, с этим несчастным мотором, главное, что Холмогорский-старший теперь остался жив, а я смог изменить трагическое событие прошлого…

У меня действительно оказалось серьезное растяжение связок. Дежурный хирург Виктор Сергеевич, пожилой, с седой проседью на висках, осмотрел мою ногу и пообещал недельку отдыха на больничной койке. Неделю. А что если за это время разберут особняк, разрушат Портал, и тогда я уже никогда не выберусь обратно, в свое время? Нужно как можно быстрее попасть в бывшее имение князя Володарского, как только я смогу хоть немного перемещаться на ногах.

Кроме меня, в небольшой палате еще лежал молодой крепкий паренек, монтажник Алексей, с гипсом на ноге. Он все время старательно разгадывал кроссворды в журнале «Сельская молодежь». Кровать у окна занимал пожилой Степан Ильич, прищуриваясь, он прислушивался к радиоприемнику на тумбочке.

– Ну что, парень, в кроссвордах волокёшь? – Алексей обернулся в мою сторону и подмигнул.

– Немного.

– Сжиматель газа. Десять букв.

– Компрессор.

– О! Молоток. Сразу видно – отличник. Как там сейчас пионерия поживает?

Я пожал плечами:

– Нормально. Строим светлое будущее.

«Подведя итоги антиалкогольной компании – можно смело утверждать, что производительность труда увеличилась на двадцать пять процентов. А в отдельных отраслях и на тридцать-тридцать пять» – раздался в динамике радиоприемника голос Михаила Горбачева.

– Ну а вы, молодые люди, что думаете, – чуть привстал с кровати Степан Ильич, – по поводу антиалкогольной компании?

– Ерунда это все… – махнул рукой молодой монтажник, – у нас на производстве кто пил – так и пьет. Только не водку, а самогон или того хуже – спирт и одеколон…

– Бытие определяет сознание, – вставил и я свою лепту. – Не с того следовало начинать. Зачем зажимать людей, рубить с корнем виноградники, которые выращивались десятилетиями…

– Видно, малой, у тебя батя не пьет; а знаешь, сколько семей страдают из-за пьяницы-отца или матери…

– Но вы же сами видите, что происходит: расцветает самогоноварение и производство «паленого» алкоголя, люди начинают пить всякую гадость: стеклоочистители и денатураты. Наш русский народ не из тех, кому нужно что-либо запрещать.

– Я смотрю, пионер, ты что-то умен не по годам. Чему вас только сейчас в школе учат…

– А вы, Степан Ильич, где работаете? – осторожно поинтересовался Алексей.

– Я заместитель директора ЖКХ «Оптимист».

– Вот скажите, – атаковал я в лоб пожилого руководителя, – почему у вас в ЖКХ как зима – начинают раскапывать водопровод, устранять течи? Почему канализационные трубы постоянно лопаются? Неужели вовремя нельзя менять или вам обязательно перестройка нужна, чтобы понять как работать?

Замдиректора побагровел:

– Все выполняется по плану, по графику. Ты вот сначала школу закончи, институт, а потом учить меня будешь… пацан сопливый…

Степан Ильич прилег на кровать и отвернувшись к стене раздраженно засопел.