Сквозь Время Навеки (СИ)

Кажется, за последние несколько недель общения со мной Тазрн исчерпал весь доступный пакет эмоций на одного иномирянина.

— Зарплату, — решила я не отказываться от своих слов, раз уж вылетели, — сегодня утром я как раз думала о том, что не испытываю достаточного страха, потому что мне почти нечего терять, — поведала боссу доверительным полушепотом.

— Хочешь сказать, что не боишься меня? — подошел Варг почти вплотную, заставив мой пульс бешено скакать. — Тебя только потеря денег заставила бы испугаться? — вкрадчиво спросил, наклоняясь ко мне.

Аромат резкого парфюма обволакивал, вызывая легкое головокружение. Будоражащий запах с чуть горьковатыми, но притягательными нотками — словно крепкий кофе — вызывал жадное желание попробовать его на вкус.

— Мм? — уставилась на четко очерченные губы Тазрна. — Не уверена, что сработает, — честно призналась ему, — но попробовать… можно, — ответила, прерывисто глотая воздух.

Тазрн на секунду опустил глаза к моей вздымающейся груди, а через еще одну — впился в губы безумным поцелуем.

Глава 24. История III. Сгантинивия. IX век. (продолжение)

Драккары несутся вперед по бушующему морю навстречу неизведанному. Драккары взмываются вверх на сжатом кулаке огромной волны. Они соскальзывают вниз вместе с воинами, хватающимися за весла в упрямом желании покорить неизвестность.

Драккары не знают покоя…

Мы плыли много дней и ночей. И, наконец, пристали к скалистому берегу громадного острова. ВеликоБрудания назовут его когда-то. Здесь тоже скоро осядут гэты, что когда-то разрушили ненавистный Рэн.

Нас все же услышали тогда. Выжившие добрались до свободных племен и народов. Они привели полчища голодных скитальцев к вратам Рэна. Тех, кому было нечего терять…

То было единственное, что нам и таким же несчастным, как и мы, удалось сделать. Прощаясь с жизнью, с последним вздохом — отправили мы послание, ставшее концом жестокого мира.

* * *

Холодные земли ВеликоБрудании встретили нас суровым ветром и настороженным страхом. Местные боятся нас как проклятия. Хотя нет, проклятие можно снять, а Варга убедить вернуться домой — никак. Это не под силу даже мне.

— Куда возвращаться? — недовольно машет он руками. — В эти каменистые земли, на которых ничего не растет? В голодные зимы и холодную весну?

— Нам хватало, — в который раз устало возражаю я. — Посмотри на них, милый. Эти несчастные, запуганные люди бросают свои дома и скрываются на болотах. Я не хочу строить будущее на их бедах!

— Думаешь, мне это нравится? — ворчит он в ответ. — Но на мне долг перед теми, кто пошел за нами. Ты знаешь, почему они здесь! Их гонят вперед голодные лица собственных детей. И я обещал им надежду.

— Я понимаю, — вздыхаю, опуская глаза.

— Эй, — поднимает он мое лицо за подбородок, вызывая тоскливую улыбку воспоминаний, — не ты принимаешь решения, девочка. Не тебе за них держать ответ. К тому же у местных есть выбор. Мы требуем всего лишь часть земли, не занятой их посевами.

— Полагаешь, их король пойдет на соглашение? — с надеждой спрашиваю его.