Сквозь всю блокаду

Группа, наступавшая с северо-востока, особенно трудные бои вела на рубеже реки Ижоры. Два дня подряд не удавалось достичь успеха. В это время войска, наступавшие северо-западнее Гатчины, форсировали реку Ижору в другом месте, взяли Большую Пудость, Большое и Малое Резино, Салези и подошли вплотную к озеру Белое, расположенному на северо-западной окраине Гатчины. С боями заняли почти половину парка. Передовые части стали обтекать Гатчину по большой дуге с северо-запада и перерезали железную дорогу Гатчина — Волосово, чрезвычайно важную Для немцев. Войска, наступавшие с северо-восточной стороны, вчера также форсировали реку Ижору и перед железной дорогой Гатчина — Пушкин взяли Большое и Малое Замостье. Отдельные отряды, совершая обход Гатчины с юго-востока, сегодня подходили к Пижме. Это значит, что единственные еще удерживаемые немцами шоссе и железная дорога на Лугу вот-вот будут перерезаны. Они уже и сейчас под нашим артиллерийским контролем.

Сегодня к вечеру немецкая группировка должна быть полностью окружена. В результате всей операции, основанной на хорошо продуманном маневре, предполагается захватить большое количество техники и живой силы противника.

Время близится к утру. Вернувшись вечером из поездки в Пушкин и Павловск, я написал (и передал в Москву по телефону) две корреспонденции, а затем взялся за эту запись.

26 января

После упорных боев взята Гатчина.

Русское «ура!», перекатившись через освобожденный город, звучит уже на другой его окраине, вступает в просторы снежных полей, настигает последних расползающихся по воронкам и рвам гитлеровцев. Откатываются вдаль рев минометов и треск автоматов и грохот продолжающих наступление неутомимых танков. Красная черта бушующих пожаров подводит итог черному гитлеровскому нашествию. В городе воцаряется тишина. Смерти, злодеяниям, разрушениям — конец. Вступающие сюда люди оглядываются: что же здесь уцелело для новой жизни?

Красное Село, Стрельна, Петергоф, Пушкин, Павловск, Гатчина… Больше двух лет не знали мы, что сталось с ними, нашими сокровищницами искусства, вдавленными в землю пятою варваров. Смутно надеялись: может быть, не все там истреблено?

Сегодня мы видим: все. Мы смотрим тоскующими глазами. Скорбь и боль перекипают в жгучее негодование.

В огромной взорванной комнате Гатчинского дворца, на куске уцелевшей стены, освещенная багрянцем пожаров, висит большая картина: спокойный, парадный портрет Анны Павловны. Только этот портрет и сохранился случайно в руинах разграбленного дворца.

А у меня на столе лежит маленький осколок китайской вазы — я сохраню его на память об этом дворце!

Уничтожена ценнейшая библиотека Павла Первого, часть книг увезена в Германию, груды книг выброшены в прилегающий ко дворцу ров. Мраморные скульптуры разбиты, чугунная ограда парка снята, снят и увезен художественный паркет, а сам дворец немцами при отступлении сожжен. Памятники старинной архитектуры — дома, расположенные в парке, разобраны на дрова и сожжены; крутые, красивые мостики в парке взорваны, тысячи деревьев в этом и в других парках города вырублены на дрова.

Разрушены, преданы огню Зоотехнический институт, Педагогический техникум, средние школы, оба театра, Дом культуры, кинотеатр. Из тысячи четырехсот жилых домов Гатчины уцелело не больше половины. Полностью разрушены промышленные предприятия и железнодорожный узел, водонасосная и водонапорная станции, канализация, электростанция…

Гатчина — первой пригород Ленинграда, в котором нашим, войскам удалось освободить от гитлеровцев русских людей — местных жителей.

Их осталось немного, примерно три тысячи, — голодных, в отрепьях людей, старых и молодых, женщин и детей. До немецкой оккупации в Гатчине жило пятьдесят пять тысяч человек. Немцы расстреляли, повесили, сожгли живьем много тысяч ни в чем но повинных людей. Других угнали на каторжные работы в Германию…

Там и здесь в городе надписи: «Вход русским воспрещен», «Вход только для немцев»…

Жители плачут, обнимают русских солдат, радуются… Из первых рассказов гатчинцев мы узнаем о массовых расстрелах и казнях, о виселицах на базарной площади, на проспекте 25 Октября и в других местах города. Казни происходили систематически, ежедневно. Узнаем о том, как в телеги впрягали людей и возили на них лес, кирпич, воду, а гитлеровцы, сидевшие на телегах, кнутами избивали их, еле передвигающих ноги, истощенных голодом… Об этом рассказывают очевидцы — гатчинские женщины Анна Назарова, Анастасия Лисенкова, Ирина Демченко и многие другие… Пытки, публичные порки женщин плетьми, планомерное истребление людей голодом, сожжение заживо в концлагере, устроенном в торфяном поселке… Об этом рассказывают уцелевшие в лагере заключенные, у которых на груди еще намалевано клеймо «К». Малолетних девочек насиловали на глазах матерей, стреляли в детей для потехи. Так ранен в голову из револьвера пятилетний Коля Бондарчик. В группу, состоявшую из восьми детей, фашист стрелял из автомата; шестилетнего мальчика Колю Сиканова летом 1943 года фашист бросил в люк со смолой.