Сквозь всю блокаду

Разгоряченного, обливающегося потом Степана Клочкова сзади хватает за плечо лейтенант:

— Ты что же, не слышишь?.. Всё… Всё… Прекрати огонь! Выборг наш!..

Выборг, 20 июня

20 июня. Ночь

Мы в Выборге. Белая ночь. Светло как днем. Город горит. Голубое небо и розовые полосы зари заволакиваются клубами черного дыма. Пламя пожаров и взрывов вздымается здесь и там. С острова Линносаари по северной части города бьют тяжелые батареи, но их все меньше, скоро, подавленные и уничтоженные нашим огнем, они замолкают совсем, и сам остров, взятый прошедшими город и форсировавшими пролив подразделениями, очищен от врага.

К середине ночи в городе воцаряется тишина, нарушаемая только взрывами заложенных врагом мин и фугасов, обнаруживаемых нашими саперами. Всюду расставлены наши зенитки, гитлеровским самолетам уже не подступиться к городу. Наши летчики барражируют в воздухе, и всякий осмелившийся приблизиться к Выборгу вражеский самолет либо немедленно спасается от множества наших истребителей, либо пылающим факелом низвергается на приморский гранит.

Квартал за кварталом обходим мы город, вглядываясь в следы хозяйничанья врага. В южной части, на так называемой рабочей окраине, домов почти нет. Большая часть их сожжена и взорвана финнами еще при их отступлении в 1940 году. Заросшие травой фундаменты и подвалы служили нынче врагу очагами сопротивления. Здесь наши танки, самоходные орудия и штурмовые группы пехоты несколько часов назад уничтожали вражеские огневые точки.

Широкое асфальтированное шоссе, становясь главной улицей, ведет в центральную часть города. Узкоколейные трамвайные рельсы заржавлены, — в период оккупации города трамвай здесь, видимо, не ходил. По обочинам и посреди мостовой в лунках, вскрытых нашими саперами, видны хвостовые оперения еще не извлеченных минометных мин и авиабомб — их закладывали, в мостовую стоймя, торчком, выводя наружу только чуть заметные проволочки, соединенные со взрывателями.

На гранитных обрамляющих улицу скалах высятся чередой сосны, а под ними валяются трупы солдат, — тех, что пытались держать под огнем эту улицу. Слева, в примыкающей к заливу низине, протянулось гигантское кладбище автомашин. Здесь были ремонтные мастерские, и враг, отступая, не успел уничтожить их. Оттуда уже доносится методический стук по металлу, а над узкой трубой вздымается мирный дымок. Это, водители наших машин заменяют изношенные в наступлении детали запасными частями.

Минуем несколько дотов, сооруженных в гранитных массивах. Они взорваны, и кровь врага еще не застыла на развалинах. Здание стадиона, к восстановлению которого приступили перед войной, стоит все в тех же потемневших лесах. Вскоре мы убеждаемся в том, что в городе за период оккупации не построено решительно ничего, что созидательный труд в городе отсутствовал вовсе. К старым разрушениям только прибавились новые, и на наших глазах догорают дома, подожженные оставленными врагом в городе поджигателями.

В центре города горит огромный семиэтажный дом, горит ресторан в том же квартале, а выйдя к центральному городскому скверу, мы видим против бронзовой фигуры дикого лося догорающее крыло здания Выборгской библиотеки. У самого входа лежит труп не успевшего бежать и пытавшегося отстреливаться поджигателя.

На наших глазах из подвала жилого дома начинает клубами вздыматься дым. Бойцы спешат сюда затушить возникающий пожар и вдруг выводят из закоулков двора молодого парня в финской солдатской форме. Он попался с поличным, его отводят в только что учрежденное Управление военного коменданта города.

Комендантом Выборга назначен генерал-майор И. Г. Лященко, чья 90-я стрелковая дивизия, вместе с дивизией полковника Елшинова, первой вступила в город.

Северная, основная часть Выборга сохранилась. Выбитые отсюда стремительным штурмом фашисты не успели сделать свое черное дело. Целы примыкающие к порту кварталы, целы пристани и все сооружения; целы многие объекты городского хозяйства… Но разорить город, распотрошить наспех квартиры и магазины фашисты, отступая, успели. С возмущением рассказывает командир вступившего сюда первым полка о том, как, выбивая из домов последних фашистов, бойцы полка везде наталкивались на хаос полного опустошения. Враг ломал, рушил, портил все, что попадалось под руку. Даже горшки с цветами из цветочных магазинов выброшены на улицу. Разбитая мебель, посуда, кипы бумаги, обломки различных товаров и предметов домашнего обихода валяются грудами и внутри домов, и на улицах.