Сквозь зеркало языка

Чтобы проверить это фантастическое предположение, исследователи придумали простую задачу на исключение лишнего. Участники должны были смотреть на экран компьютера и концентрироваться на крестике точно в центре: это гарантировало, что левая сторона экрана будет в их левом поле зрения, а правая – в правом. Затем участникам показали круг, составленный из маленьких квадратиков, как на рисунке на стр. 287 (и на цветной таб. 9 на цветной вклейке). Все квадратики были одинакового цвета, кроме одного. Участников просили нажать одну из двух кнопок, в зависимости от того, был ли отличающийся квадратик в левой или правой половине круга. На картинке такой квадратик находится примерно на «восьми часах», так что правильным ответом было бы нажать левую кнопку. Участникам дали серию таких задач, и в каждой один квадратик менял цвет и положение. Иногда он был голубой, а остальные зеленые, иногда он был зеленый, но другого оттенка, чем остальные зеленые квадраты. Иногда он был зеленый, а остальные синие, и так далее. Поскольку задача простая, участники в основном нажимали правильную кнопку. Но на самом деле измерялось время, которое им нужно, чтобы среагировать. Как ожидалось, скорость опознания «неправильного» квадратика принципиально зависела от объективного расстояния его оттенка от остальных. Независимо от того, справа или слева он появлялся, участники всегда реагировали тем быстрее, чем дальше от остальных был оттенок отличающегося квадратика.

Но поразительным результатом стала значительная разница между скоростью реакции в правом и левом полях зрения. Когда отличающийся квадратик появлялся на правой стороне экрана, в половине поля зрения, которая обрабатывается в том же полушарии, что и язык, граница между зеленым и синим создавала реальное различие: среднее время реакции оказалось заметно короче, если квадратик был ближе к синему тону, чем остальные. Но когда отличающийся квадратик располагался на левой стороне экрана, эффект границы зеленого с голубым был гораздо слабее. Другими словами, на скорость ответа гораздо меньше влияло, был ли отличающийся квадратик за сине-зеленой границей от остальных, или же он был другого оттенка того же цвета.

Итак, левая половина мозга носителей английского так же реагирует на границу голубого и зеленого, как носители русского – на границу синего с голубым, в то время как правое полушарие показывает лишь слабые следы искажающего эффекта. Результаты этого эксперимента (как и серии последующих адаптаций, которые подтвердили его основные выводы) почти не оставили сомнений, что цветовые понятия нашего родного языка прямо вмешиваются в обработку цвета. Эксперимент с двумя полушариями дает самое убедительное доказательство влияния языка на зрительное восприятие цвета, если уж мы не можем заглянуть непосредственно в мозг.

Заглянуть в мозг? Группа исследователей из Гонконгского университета не видела причин не делать этого. В 2008 году они опубликовали результаты сходного эксперимента, но с небольшим изменением. Как и раньше, задача распознания заключалась в том, чтобы смотреть на экран компьютера и нажимать одну из двух кнопок. Разница была в том, что доблестных участников просили выполнять эту задачу, лежа в трубе МРТ-сканера. МРТ (магнитно-резонансная томография) – это технология, которая позволяет измерять скорость кровяного потока в разных участках мозга в режиме реального времени. Так как усиление кровотока соответствует усилению активности нейронов, то МРТ-сканер измеряет (хотя и не напрямую) уровень активности нейронов в любой точке мозга.[297]

В этом эксперименте родным языком участников был мандаринский диалект китайского языка. Использовались шесть разных цветов: три из них (красный, зеленый и синий) имеют в мандаринском китайском обычные и простые названия, в то время как три других – нет (см. таб. 10 на цветной вклейке). Задача была очень простой: участники на долю секунды видели на экране два квадрата и просто нажатием кнопки отвечали, были ли эти квадраты одного цвета или нет.

Задача ни в каком виде не включала язык. Это снова было чисто зрительно-моторное упражнение. Но исследователи хотели посмотреть, активируются ли все-таки речевые области мозга. Они предположили, что языковые структуры скорее будут участвовать в зрительной задаче при показе цветов с простыми и привычными названиями, чем тогда, когда они не имеют очевидных обозначений. И действительно, две особые небольшие зоны в коре левого полушария активировались, если цвета были из легкой для именования группы, но оставались неактивными, если цвета были из группы, сложной для именования.