Сквозняки закулисья

Даша с ужасом подумала, что девчонки могли заблудиться и их надо срочно, пока еще не стемнело, идти искать. Но дядя Петя никак не реагировал. Она вдруг заметила, что на ней нет верхней одежды – только белье, и бросилась разыскивать что-нибудь. Ей было все равно – сарафан, старое платье, юбка, брюки – лишь бы прикрыться. Потом они долго в сумерках бродили по окрестным переулкам. Вдоль заборов росли странные деревья – невысокие с ярко-оранжевыми плодами, оказавшимися вблизи яблок. Даша срывала их и ела, не удивляясь. Ноги гудели от долгой ходьбы. Когда они вернулись на дачу, оказалось, что Маришка так и не вернулась, хотя ее подружка давно уже получила дома свою порцию шлепков. Дядя Петя сидел у окна, он уже не выл, а только повторял: «Все будет хорошо».

– Дядя Петя, миленький. Хорошо будет, если вы начнете искать дочку. Может, она сидит где-то рядом, но не показывается, потому что ее ищу я. А к вам она выйдет. Вы же – отец! – Даша орала и трясла его за плечи. Но ничего не помогало, он так же тупо смотрел перед собой, повторяя и повторяя, что «все будет хорошо». – Она же может погибнуть! – Даша сорвала голос. И тут он повернулся к ней.

– Я никуда не пойду. Она сама придет, если захочет, так всегда бывало. Жена тоже уходила-уходила, а когда ей надоедало уходить, возвращалась. Маришка тоже вернется. Или люди добрые ее найдут и приведут.

– Ты же родной отец! Кому нужна твоя дочь? Кто будет ее искать в темном лесу? Надо милицию вызывать, поиски организовать! Не сиди, так пень! – Сердце бешено заколотилось в груди и…

Кого же это крот прятал? Даша проснулась с ощущением страшной потери, какого-то животного ужаса и тотчас наткнулась на удивленные глаза Катьки. Дочка ничего не понимала, – мама спит на ее подушке, сидя на маленьком стульчике и прижимая к груди ее любимого зайца.

– Мама, нам надо в садик собираться.

От долгого сиденья в неудобной позе затекли ноги, она чуть не упала, когда попыталась подняться.

– Я что, здесь заснула?

– Тебе, наверное, было страшно, вот ты и пришла ко мне.

Все валилось из рук, голова была тяжелая, дубовая, когда Даша собирала Катьку. Сон не шел из головы, ясно стоял перед глазами совершено подлинными картинами и ощущениями. Самым странным было то, что не было у нее ни дяди Пети, ни племянницы Маришки, ни знакомого Сенечки. Она вообще не ездила ни к кому на дачу, а леса боялась с детства.

Она гнала прочь тяжелые предчувствия, но они возвращались и сжимали сердце железной хваткой. Может, дома что-то случилось? Она редко вспоминала о том, что когда-то у нее был другой дом – с мамой, папой, сестрой и братьями. Это было совсем в другой жизни – далекой и безоблачной – ровно до того момента, когда она заявила, что хочет стать актрисой. Родители сначала посмеялись – какая девчонка не мечтает о театральной карьере. Но, когда стало понятно, что Даша серьезно решила посвятить этому жизнь, принялись отговаривать. Мать даже пообещала, что проклянет, если дочь ее ослушается. Даша родительским страшилкам не поверила и, пообещав поступать на филологический, поехала в Москву. Сразу с поезда она отправилась обходить по очереди все театральные вузы. Больше всего ей понравился ГИТИС – шумный, странный, с глухой славой бывших палат Малюты Скуратова.