Слабая женщина, склонная к мелонхолии

— Где их взять, людей-то? В субботу еще четверо наших приедут, вот тогда… — Тугарин вдруг замолчал на полуслове, сделал выражение лица типа «все равно не поверю» и осторожно спросил: — Ася Пална, а как это у вас получилось? Или он резиновый?

Он смотрел на ее руки. Она тоже на свои руки посмотрела: что там такого необыкновенного, в ее руках? Ничего необыкновенного. Обыкновенный гвоздик, просто свернутый кольцом. Тот самый, который Василек сунул в карман ее куртки. Когда она искала ключи, это колечко попалось под руку, вот она и стала машинально крутить его на пальце.

— Нет, не резиновый, обыкновенный… — Ася сняла кольцо из гвоздя с пальца и положила его в кучку конфет на ладони Тугарина. — Ладно, мне пора. До свидания, господин майор.

— Значит, слабая женщина, да? — задумчиво спросил майор, осторожно подцепляя свернутый кольцом гвоздь пальцами свободной руки и внимательно разглядывая его. — Ну-ну, будем знать…

Голос у Тугарина был почти зловещим. Ася удивилась. Чего это он вдруг?… А! Наверное, решил, что это она гвоздь кольцом согнула. Голыми руками. Вот так и рождаются легенды. Светка была бы в восторге.

— Вы что, всерьез полагаете, что я на это способна? — спросила Ася со всем доступным ей сарказмом. Легенды надо душить в зародыше, как показала практика. А то завтра от нее еще и не того будут ждать. — Это не я… Это ребенок мне в карман сунул, когда я из дому уезжала.

— Какой ребенок?

— Младший, конечно. Старшие такими глупостями не занимаются. А Ваське всего пять лет, так что он всегда что-нибудь…

Ася замолчала, глядя на Тугарина. Судя по выражению его лица, на ее глазах рождалась новая легенда — о небывалой силе ее младшего ребенка. Ну, это — пусть. От Васьки все равно никто ничего ожидать не будет. А если и будет — так не дождется.

Она надела шлем, проверила, застегнуты ли карманы, натянула перчатки и оседлала мотоцикл. Как всегда перед дорогой, настроение тут же улучшилось. Ася махнула Тугарину рукой и потихоньку покатила по аллейке под уклон, радуясь, что ночь была такая спокойная — никакой усталости! Конечно, сейчас лучше не очень-то гонять, все-таки после ночного дежурства реакция может быть уже не та, несмотря на все зелья тети Фаины… Но и гонять особой необходимости не было. К тому же по пути следовало заехать в какой-нибудь магазин, положить деньги на Светкин телефон. А вот и магазин с плакатиком «билайна»… А вот и сонная девочка, которая только что открыла окошко в своем отгороженном закутке и уже готова принимать платежи… Эй, денег маловато. Свой телефон тоже следовало бы поддержать материально.

Ее телефон пиликнул в кармане. Радуется, что про него вспомнили. Благодарит хозяйку за правильные мысли и благородные намерения… А нет, не хозяйку он благодарит. Сообщение. Ее счет пополнился двадцатью долларами. Иногда тетя Фаина клала на ее счет какие-нибудь деньги. Так, на всякий случай — вдруг Ася забыла… Но чтобы двадцать долларов?… Она за три месяца столько не проговаривает. Откуда же ее телефону привалило такое богатство? С утра пораньше…

Потом выяснилось, что это Гонсалес-отец расстарался. Тетя Фаина сказала, что он специально собрался в больницу пораньше, чтобы успеть по дороге Асин телефон оплатить. Вот ведь суеты сколько получилось…

А больше никакой суеты не было. В доме было тихо, старшие ушли в школу, младшие ходили за тетей Фаиной по огороду, оказывали неоценимую помощь. Главным образом — советовали, где что можно посадить. Чужих детей сегодня опять не было. Самостийные пациенты, страдающие соринкой в глазу, тоже пока не появлялись. Ася с аппетитом позавтракала в тишине и одиночестве, посидела несколько минут перед телевизором, с удивлением разглядывая прелестную мордашку дикторши каких-то новостей и с отвращением слушая ее голос, с восторгом излагающий эти новости: опять где-то что-то взорвали, есть жертвы; пронесся ураган, есть жертвы; случился пожар, есть жертвы… Дикторша делала серьезное лицо, а голос просто ликовал: есть жертвы! Некрофилия, что ли? При приеме на работу на телевидении следует требовать справку из психдиспансера…

Ася выключила телевизор, свалилась на бок, вытянулась на диване во весь рост и тихо позвала:

— Кошки, идите ко мне.

Обе кошки пришли тут же, хотя еще минуту назад в обозримом пространстве их не было. Взялись просто ниоткуда. Мягко вспрыгнули на диван, принялись ходить по ней, наверное выбирая место помягче, мягкого места не нашли, устроились обе с обоих боков и принялись на два голоса уговаривать ее поспать. А ее и уговаривать особо не надо было, она помурлыкала немножко вместе с кошками, поулыбалась от удовольствия — и уснула.

Ближе к часу ее разбудил телефон.

— Ты что, спишь? — изумилась Светка.

— Угу, — сказала Ася, опять закрывая глаза.

— Ну и молодец, — одобрила Светка. — Тогда я майору скажу, чтобы он тебе не звонил по пустякам. Правильно?

— Угу, — сказала Ася и стала понемножку просыпаться.

— А то он уже меня достал: когда Асе Палне можно позвонить, когда Асе Палне можно позвонить?

— Зачем? — Ася совсем проснулась, открыла глаза и села. — Что там у вас случилось?