Слабо не влюбиться? (СИ)

Хм, выходит, когда потеплеет, он снова позовет меня на свидание? Эта шальная мысль против воли залетает в голову, но я, само собой, ее не озвучиваю. Прекрасно понимаю, что говорить о будущем еще слишком рано.

Через десять минут выясняется, что выбор Феда пал на заведение с интригующим названием «Деловая колбаса». С виду кафе выглядит очень даже презентабельно, а за панорамными стеклами виднеется немало посетителей.

– Мы еще не зашли внутрь, а мне уже нравится, – сообщаю я. – Люблю оригинальный подход к неймингу.

– Здесь подают лучшие в городе фаршированные перцы, – Осипов придерживает дверь, галантно пропуская меня внутрь. – Обязательно закажи их на пробу.

Меня трудно назвать завсегдатаем заведений общественного питания (институтская столовка не в счет), поэтому атмосфера праздника, царящая в кафе, моментально напитывает меня радостным предвкушением. Слух ласкает фоновая джазовая музыка, официанты в стильных темно-коричневых фартуках радуют глаз, а приглушенный шум непринужденных разговоров заметно расслабляет.

Мы с Федом занимаем уютный столик у окна и с энтузиазмом беремся за меню. Шелестя страницами, парень советует мне блюда, которые пробовал не раз, и я останавливаю свой выбор на тех самых фаршированных перцах, что он рекламировал вначале.

– Расскажи мне о себе, – сделав заказ, я откидываюсь на спинку мягкого диванчика и впиваюсь в одногруппника пристальным взглядом. – Где ты вырос? Кто твои родители? И почему ты держишь всех на расстоянии вытянутой руки?

Брови Осипова ползут вверх, и он усмехается:

– Основательный подход, Василиса. Решила не тратить время на пустую болтовню?

– Формальности уже вроде соблюдены, – пожимаю плечами. – Теперь можно перейти к сути.

– Согласен, – Фед устраивается поудобней и начинает. – Я вырос в небольшом поселке под названием Ильицы. Когда мне стукнуло пятнадцать, мы с семьей переехали в город, где я закончил школу, а затем поступил в институт. Родители мои – потомственные педагоги, и очень болезненно переживали отказ единственного сына от продолжения династии учителей.

– Ого, теперь понятно, откуда у тебя эти манеры, – вставляю я. – Учительский сын!

– Да, наверное, – кивает Фед. – А еще я махровый интроверт. Должно быть, именно поэтому кажусь замкнутым и отстраненным.

– Интроверт? – с любопытством тяну я. – То есть ты не очень любишь общаться с людьми?

– Я люблю. Но только с теми, кто мне действительно интересен. А вот пустое общение, так сказать, ради галочки сильно опустошает мои внутренние ресурсы.

– Правда? – мне становится и впрямь интересно.

– Да. Интроверты вовсе не социофобы, просто они очень сконцентрированы на своем внутреннем мире и не нуждаются в большом количестве внешних стимулов.

Надо же, даже рассказ о себе у Осипова звучит как-то по-научному. И что он только нашел во мне, шалопайке с зубной пастой на щеках?

– А я иногда люблю поболтать ни о чем, – признаюсь я. – Особенно со своей лучшей подругой, Леркой. Она сейчас живет в Москве, и иногда мы треплемся по телефону часами напролет.

– Понимаю, – Фед улыбается. – У меня мать такая же. Как сцепится с сестрой языками, так не разорвешь.

– Тебя не раздражают такие люди? – подаюсь чуть вперед, упирая локти в столешницу.

– Ничуть. Я бы даже сказал, наоборот – привлекают.

– Почему? – не могу не удивиться.

– В них бьет мощная жизнеутверждающая энергия, к которой невольно хочется прикоснуться. Я сам не слишком коммуникабельный, но люди с развитыми навыками общения, бесспорно, завораживают. Может, ты замечала, на некоторых смотришь, и аж дух захватывает от их раскрепощенности и непосредственности? – Осипов зеркалит мое движение и тоже подается вперед. – Вот ты, Вась, как раз такая.

– Я? – от изумления у меня челюсть отвисает. – Ты серьезно?

– Абсолютно, – Фед опять козыряет фирменной невозмутимостью.

Смотрю на него, а щеки неумолимо наливаются краской. Забавно, когда парень заговорил о завораживающих людях, я тут же подумала о Соколове. Вот уж кто действительно умеет привлекать общественное внимание и купаться в лучах славы! А я… Я ведь совсем не такая! Ну, по крайней мере, мне всегда так казалось. Я тихая, скромная и не такая уж и раскрепощенная. Да, во времена юности мне случалось примерять на себя роль лихой бунтарки, но это ведь только благодаря Тёме! Это он заряжал меня шальной энергией безумства! А без него я другая. Приземленная и скучная. Как же Фед разглядел во мне что-то необычное?

– Ну… Не знаю, – ежусь от смущения. – Раньше я и правда была веселой, отрывной… Но сейчас уже изменилась.

– Возможно, ты просто повзрослела? Слегка усмирила свой внутренний огонь? – Осипов глядит на меня очень внимательно. – Но поверь мнению со стороны: он все еще в тебе горит.

Отчего-то, несмотря на то, что мы едва знакомы, меня не покидает ощущение, что Фед меня понимает. Его слова не похожи на лесть и уж тем более на откровенный обман.

– Спасибо тебе, Федь, – борясь со стеснением, почесываю подбородок. – Это один из лучших комплиментов в моей жизни. Правда.