Слабо не влюбиться? (СИ)

Оборачиваюсь, чтобы поймать его взгляд, но вместо этого ловлю губы. Губы, которые со сминающим напором впиваются в мои.

Глава 51

Первая реакция – шок и непонимание. Ведь мы с Федом так не договаривались! Зачем он ни с того ни с сего напрыгнул на меня с поцелуями? Я аж оторопела!

Вторая – запоздалое удивление, потому что слияние наших губ оказывается не таким уж плохим, как я боялась. Это, конечно, не ослепительный фейерверк, брызжущий эмоциями, но на задорный бенгальский огонек вполне похоже.

Медленно опускаю веки и прислушиваюсь к собственным ощущениям. Фед нежный, и от него приятно пахнет. А еще он очень аккуратно оттягивает мою нижнюю губу зубами, отчего создается ощущение игры в кошки-мышки. Я пытаюсь сбежать, но он преграждает мне любые пути к отступлению. И знаете что? Мне на удивление нравится эта игра.

– Что это было? – шепотом спрашиваю я, когда парень наконец отрывается от моего рта.

Наши лица все еще очень близко, а кончики носов едва не задевают друг друга.

– Я тебя поцеловал, – отвечает в своей фирменной манере. Просто и логично.

– Это я поняла, – усмехаюсь. – Но зачем?

– Ты мне очень нравишься, Вась, и я…

Договорить он не успевает, потому что атмосферу нашего внезапного единения нарушает писк дверного звонка. Мы с Федом синхронно вздрагиваем, и он недоуменно интересуется:

– Ждешь кого-то?

– Нет, – мотаю головой, лихорадочно соображая. – Совсем нет…

Иду в прихожую, гадая, кто это может быть. Дверью ошиблись? Или же родители раньше времени приехали? Ну нет, это невозможно… Они бы позвонили.

Припадаю к глазку и… Холодею. Потому что по ту сторону двери стоит никто иной, как Артём Соколов.

Тугой узел волнения закручивается где-то в области солнечного сплетения и судорожными спазмами оседает в животе. Ладони за мгновенье делаются липкими. В горло забивается першащий ком.

Зачем Тёма пришел? Чего хочет?

Дрожащими пальцами прокручиваю вертушок замка и отворяю дверь.

– Привет? – моя интонация отчего-то делается вопросительной.

Не подумайте, я рада другу, просто его появление слишком уж… Неожиданное.

– Привет, малая.

Соколов выглядит уставшим. Словно этой ночью он вообще не спал. Под глазами пролегли темные круги, а веки кажутся немного воспаленными.

– Все в порядке? – с беспокойством пробегаюсь по нему взглядом.

– Да, – он кивает, разглядывая меня в ответ. – Можно войти?

– Конечно, – ошарашенно пячусь назад, впуская парня в квартиру.

В голове роится миллион вопросов, но я их не озвучиваю. Просто смотрю на Артёма, изнывая от томительного ожидания.

Он небрежно скидывает кроссовки и, приблизившись, ловит мои трясущиеся ладони своими, большими и сильными.

– Вась, слушай, я всю ночь думал над тем, что произошло вчера. И мне кажется, что нам стоит…

– Привет, я не помешал? – за моей спиной слышится голос Феда.

Взгляд Артёма резко дергается в сторону, и я чувствую, как напрягаются жилы на его шее.

– Эм… Федь познакомься, – высвобождаю свои ладони из горячих рук и указываю на Соколова. – Это Тёма, мой друг. Тот самый, что недавно вернулся из армии, – перевожу трепещущий взор на Артёма и добавляю. – А это Фед Осипов, мы…. Мы с ним вместе учимся.

Буквально на пару секунд в комнате воцаряется тишина. Настолько некомфортная, что к повисшему напряжению, кажется, можно подсоединить провода и осветить несколько улиц.

Первым из оцепенения выходит Фед. Она цепляет добродушную улыбку и, шагнув к Артёму, протягивает ему раскрытую ладонь:

– Приятно познакомиться. Наслышан о тебе.

Мне вдруг чудится, что Соколов просто-напросто проигнорирует сей приветственный жест. Потому что в его лице не читается ничего кроме жгучего потрясения. Он смотрит на Осипова так, словно увидел нечто сверхъестественное. Привидение или, скажем, призрака.

Артём несколько раз моргает, а потом все же подает Феду руку. Хоть и несколько заторможенно.

– Взаимно, – отвечает глухо.

Его полный замешательства взор скользит по Осипову, а потом тяжелой гирей припечатывается к полу.

– Тём, ты раздевайся, мой руки и проходи на кухню, – нарочито бодро говорю я. – Мы как раз собирались чай пить. Я шарлотку испекла.

Соколов никак не реагирует на мой щебет. Будто не слышит. Стоит и, не мигая, гипнотизирует паркет.

– Тём? – осторожно касаюсь его локтя и пытаюсь заглянуть в лицо.

– М? – вопросительно тянет он, выходя из ступора.

– Я говорю, шарлотку будешь? – повторяю мягко.

– А, да… Давай, – отвечает рассеянно и, сбросив пальто, скрывается в ванной.

Мы с Федом возвращаемся на кухню. Атмосфера между нами даже близко не походит на ту, что витала еще пять минут назад. Она накалилась. Сделалась наэлектризованной и вязкой. Кажется, стоит произнести хоть слово – и оно тут же погрязнет в густой жиже сковавшего нас напряжения.

Разрезаю чертову шарлотку и раскладываю ее теперь уже по трем тарелкам. Ставлю их на стол и принимаюсь за чай. Соколова нет уже довольно долго, и каждый новый миг ожидание тянущей болью отзывается где-то в сердце.

– Куда мне садиться?

Он возникает на пороге кухни неожиданно. Понятия, не имею, как я не расслышала его приближающиеся шаги. Видимо, слишком глубоко погрузилась в собственные переживания.