Слабо не влюбиться? (СИ)

Тёмина мама всегда такая: мудрая и понимающая. Нет, в порыве гнева она, конечно, на сына и прикрикнуть может, и тапком запульнуть. Но это, когда он уж совсем палку перегибает. А в целом, тетя Алина — замечательная женщина. Я ее почти как свою маму люблю. Недаром они лучшие подруги. Даже сестрами себя в шутку называют.

Наши семьи вообще дружат с незапамятных времен. Отцы познакомились еще в институтские годы: учились в одном ВУЗе. А спустя несколько лет выяснилось, что бывшие однокурсники стали соседями: семья Соколовых переехала в наш дом. Тетя Алина и моя мама, следуя примеру мужей, сразу нашли между собой общий язык и подружились.

С тех пор мы с Темой растем, что называется, бок о бок. Учимся в одной школе, тусуемся в одной компании и каждый Новый год празднуем за одним столом. Мы не просто лучшие друзья, мы — сообщники. Всегда и во всем. Я люблю Тёму как брата, которого у меня никогда не было, и мечтаю, что через много-много лет мы, так же, как и наши родители, будем отмечать праздники в кругу семей. Шумно, весело, душевно.

— Ну что, молодежь, пора собираться в город, — говорит дядя Макар, вытаскивая в коридор сумки. — А то на выезде скоро пробки начнутся.

Ах да, чуть не забыла: у нас с Соколовыми и дачи в одном поселке находятся. Поэтому мы с Темой часто выбираемся за город то с его предками, то с моими. Загораем, плещемся в вечно цветущей речке, играем с местными ребятами в волейбол, а ближе к ночи втихаря сбегаем из дома и вытворяем такое, о чем взрослым лучше не знать. Короче говоря, веселимся на полную катушку.

Правда, иногда родаки заставляют нас поливать огурцы и полоть картошку, но мы относимся к этой трудовой повинности с поистине философским терпением. Сами посудите, уж лучше два часа проторчать в огороде попой кверху, а потом с чистой совестью наслаждаться заслуженным отдыхом, чем все выходные изнывать от жары в душных каменных джунглях. У нас в городе ведь даже пляжа приличного нет!

— Домой? Так скоро? — лицо Артёма грустно вытягивается. — Может, хоть на денечек задержимся? А, пап?

Я знаю, почему он расстроился. Хочет побыстрее продемонстрировать округе проколотое ухо и насладиться маленьким триумфом. Ведь он в очередной раз доказал, что ему не слабо. Но если мы сейчас уедем, Тёме придется отложить хвастовство своей безбашенностью до следующих выходных. А для моего неугомонного друга это очень-очень долго.

— Сын, ты же знаешь, нам с мамой на работу завтра, — отмахивается дядя Макар. — Иди давай вещи собирай.

— Ща, я только по-быстрому на улицу сгоняю, — не теряет надежды мальчишка.

— Я сказал, собирай вещи, — чуть ли не по слогам зловеще цедит мужчина, всем своим видом давая понять, что выходка с пирсингом все еще не забыта. А затем переводит строгий взгляд на меня. — Тебя, Вася, это тоже касается.

— Конечно, — пищу я, смиренно опуская глаза в пол.

А затем хватаю за руку недовольно пыхтящего друга и утягиваю его в комнату. Хватит с нас проделок. Пора становиться примерными детьми. Хотя бы на остаток сегодняшнего дня.

Глава 3

— Господи, что с этими огурцами-то делать? — растерянно выдает тетя Алина, оглядывая многочисленные заполненные доверху пакеты.

В этом году урожай и впрямь выдался знатным. Огурцов у Соколовых не просто много, а прямо-таки неприлично много. Ими забит почти весь багажник их довольно вместительного седана.

— Свари из них варенье, ма, — лениво бросает Артём, гоняя во рту мятную жвачку.

— Варенье? Из огурцов? — женщина недоверчиво приподнимает бровь. — Из них вроде не делают…

— А ты стань первой, — посмеивается мальчишка. — Рискни! Создай свой собственный рецепт! Будь дерзкой, как бабки в автобусах!

В чем-в чем, а в деле подначивания на всякие безумные поступки Артёму нет равных. Захочет — даже корову сплясать канкан уговорит. Так что я не удивлюсь, если на следующей неделе мы действительно будем пить чай вприкуску с огуречным вареньем.

— Ой, болтаешь, а! — тетя Алина отмахивается от сына как от назойливой мухи. — Залезайте в машину уже.

Мы забираемся на заднее сиденье и пристегиваем ремни безопасности. Машина плавно трогается, и за окном сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее плывут летние пейзажи. Стройные ряды дачных домишек сменяются бескрайними полями, а солнце, еще совсем недавно торчащее в зените, неумолимо кренится к горизонту.

— Слушай, Тем, — поворачиваюсь к другу и вперяюсь в него хитрым взглядом. — А слабо продать все эти огурцы?

— Чего? — он по-прежнему неспешно чавкает жвачкой, но в голубых глазах загорается огонек заинтересованности.

— Разрекламировать их так, чтобы люди захотели купить, — полет моей фантазии продолжается. — Слабо или нет?

Несколько секунд Соколов раздумывает над моими словами, а затем равнодушно выдает:

— Не слабо. Но я не вижу резона это делать, малая. Торговлей огурцами никого не удивишь.

— Возможно, — соглашаюсь я. — Но зато здесь есть другая плюшка.

Многозначительно играю бровями в надежде, что друг сам допрет до ключевого смысла моей идеи, но в его взгляде не читается ничего, кроме скуки. Должно быть, из-за жары ему совершенно лень думать.