Слабо не влюбиться? (СИ)

Чувствую себя глупо. Казалось бы, одногруппник вполне вразумительно отвечает на мои вопросы. Однако я никак не возьму в толк, чего это он так резко сменил равнодушие на заинтересованность. Еще неделю назад Фед практически меня не замечал, а сегодня вот в кафе зовет. Как это понимать?

– Слушай, прости мою дотошность, но я все же уточню, – придвигаюсь к нему чуть ближе, чтобы Вениамин Иванович не дай бог не заметил наших перешептываний. – Почему ты хочешь общаться и есть в моей компании? Мне казалось, я тебя не особо интересую… Как, впрочем, и остальные одногруппники.

– Ошибаешься, – Фед вопиюще невозмутим. – Ты мне нравишься. Еще с осени. Просто я долго не решался пойти с тобой на контакт, а сегодня вот случай подвернулся.

Снова с сомнением кошусь на парня. На стеснительного он явно не похож. Чего только стоит его уверенная манера речи. Осипов говорит так, будто каждое его слово тщательно взвешено и обдумано. Он напоминает дипломата на политическом собрании. Такой же сдержанный и непоколебимый.

Но, с другой стороны, какие у меня основания ему не верить? Ровным счетом никаких. Если бы я и впрямь была ему безразлична, он бы не звал меня в кафе. Зачем ему это нужно? А раз зовет, значит, действительно хочет провести со мной время.

А я? Хочу ли я того же?

На самом деле этот вопрос куда более сложный, чем может показаться на первый взгляд. В принципе я не имею ничего против общения с противоположным полом как такового. В конце концов, я молодая свободная девушка, и в моем положении вполне естественно проявлять интерес к парням. Но в то же время после отъезда Соколова в армию я чувствую в груди какую-то сосущую пустоту, которую, уверена, не сможет заткнуть никто, кроме него.

Я не думаю, что по-прежнему влюблена в лучшего друга, просто… Просто с ним все очень непросто.

Тёма – это Тёма. Мое благословение и мое проклятье. Моя тихая гавань и мой вулкан, время от времени извергающийся прямо в сердце. Я привязана к нему толстыми нитями общего прошлого, но вместе с этим ощущаю растущую пропасть между нами. И дело тут не только в том, что мы полгода не виделись, но еще и в том, что у нас нет будущего.

Да, я наконец готова признать. У меня и Артёма Соколова нет совместного будущего.

Он по-прежнему встречается с Дианой, которая преданно ждет его из армии. И у меня нет никаких оснований полагать, что после дембеля предпочтения Соколова резко изменятся в мою пользу. Он уж не раз выбирал ее. И вне всяких сомнений, выберет снова.

Так почему я все еще держу образ лучшего друга в голове? Почему засыпаю и просыпаюсь с мыслями о нем? Почему сама держу себя на этой болезненной привязи? Не пора ли мне уже на свободу?

Карие глаза Феда с болезненным вниманием жгут мне щеку. Он ждет моего окончательного ответа, и времени на раздумья больше нет.

– Да, я с удовольствием схожу с тобой в кафе, – вздергиваю уголки губ. – Спасибо, что пригласил.

Возможно, из этого свидания ничего путевого не выйдет, но, по крайней мере, я сделала шаг к освобождению. Еще пара таких шагов – и путы, связывающие нас с Артёмом, оборвутся. Мы станем просто друзьями. Без всяких недомолвок и завышенных ожиданий относительно друг друга.

И это, черт подери, будет прекрасно!

Глава 43

После обеда из-за хмурых туч показывается солнце, и мое настроение улучшается вместе с погодой. Забираю из гардероба куртку и, направляясь к скамейкам, весело болтаю:

– А потом я узнала, что воробьи не имеют никакого родственного отношения к голубям. Вот вообще никакого! Это, конечно, был шок…

Фед слушает меня со снисходительной улыбой на губах. Должно быть, думает, что я немного с приветом. Но мне, говоря по правде, все равно. Я не собираюсь казаться лучше и умнее, чем я есть на самом деле.

– Это довольно распространенное заблуждение, – говорит парень. – Наверное, оно связано с тем, что воробьи и голуби часто кучкуются в одних местах. А учитывая то, что воробьи меньше по размеру, они воспринимаются как птенцы голубей.

Я говорила, что Осипов умный? Видали, как все по полочкам разложил. Даже в причинно-следственных связях моих детских заблуждений разобрался.

– Да, так и есть, – подтверждаю я, нахлобучивая шапку. – А ты в детстве верил в Деда Мороза?

– Не помню, – Осипов задумчиво поправляет рюкзак на плечах. – Но я точно знаю, что верил в зубную фею, – его лицо приобретает мечтательное выражение. – Помню, клал под подушку молочные зубы, а под утро находил там деньги. В моем детском понимании это был настоящий бизнес!

Посмеиваясь и обсуждая всякую забавную чепуху, мы выходим из института и медленно спускаемся по многоступенчатой лестнице. С Федом на удивление легко. Он по-прежнему спокоен и не фонтанирует бурными эмоциями, но мой своеобразный юмор понимает с полуслова. Да и сам не скупится на шутки. Порой довольно смешные.

– Ну? Куда пойдем? – озираюсь по сторонам. – Есть какое-то конкретное место на примете? Или отправимся туда, куда глаза глядят?

– Думаю, сегодня мы все же пойдем в конкретное место, – отзывается он. – А как потеплеет, можем попытать удачу и пошарахаться по городу в поисках чего-нибудь интересного.