Слабость Виктории Бергман (сборник)

“Сколько же страданий человек способен причинить другим, прежде чем он превращается из человека в монстра?” – думает она.

Громкий гудок заставляет ее вздрогнуть, и, обернувшись, она видит впереди, на расстоянии метров пятидесяти, приближающийся по главной дороге военный автобус. На крыше стоит высокий, мускулистый мужчина и орет в мегафон. Мужчина обмотан в сине-бело-зеленый флаг Сьерра-Леоне, и выкрикивает он что-то на языке менде, что именно – она не понимает, хотя вообще-то говорит на этом местном наречии почти свободно.

В толпе возникает паника, и когда кто-то кидает большой камень, разбивающий ветровое стекло автобуса, несколько мужчин высовываются и без предупреждения стреляют прямо по скоплению людей.

Она слышит вокруг себя свист пуль, бросается на землю и быстро заползает под грузовик, чтобы защититься. Безрукий мальчик сидит на корточках рядом с ней, а безногий неподвижно лежит на земле, сраженный несколькими пулями.

Военный автобус продолжает движение вглубь лагеря, но тут группа солдат, спрятавшихся за одним из бараков на другой стороне дороги, открывает ответный огонь. Стоявший на крыше мужчина падает навзничь прямо на землю, и флаг, в который он обернут, окрашивается кровью. Автобус едет вперед, с грохотом врезается в один из бараков, мотор глохнет, стрельба прекращается.

Внезапно все замирает.

Красная пыль окрашивает воздух, со всех сторон слышатся всхлипывания. Дорога пуста, если не считать убитого мужчины, который лежит в нескольких метрах от военного автобуса. Ему попали прямо в лицо, и левая щека у него отстрелена.

Хотя лагерь в Лакке считается гораздо более безопа сным местом, чем б'oльшая часть тех, где она уже побывала, ей впервые довелось пережить вооруженное нападение со смертельным исходом.

Она пытается подняться, но у нее почему-то не получается. Вероятно, повредила ногу, когда бросилась на землю.

Какой-то раненый мужчина, хромая, удаляется прочь, а несколько куриц разгуливают так, будто ничего не произошло.

Сквозь пыль она видит, как горстка солдат обыскивает автобус. Выкрикиваются приказы, а чуть поодаль куда-то тащат мужчину с флагом. Он еще жив, но не оказывает никакого сопротивления.

Она снова пытается встать, но боль в ноге внезапно становится невыносимой, и она понимает, что нога, вероятно, сломана.

“Черт!” – думает она.

Безрукий мальчик смотрит на нее с улыбкой:

– Think you need help. You wait here so nobody steal water. I still have my legs left so I run for help.

– How about your friend?[14] – Она кивает в сторону безногого, который по-прежнему неподвижно лежит всего в метре от нее.

– Dead. Not my friend. No problem. But you have pain. No good so I run for help, okay?[15]

Она благодарит мальчика, и он тотчас убегает.

Через десять минут он возвращается с двумя врачами, которые представляются ей на ломаном английском. После беглого осмотра они подхватывают ее с двух сторон и несут в лагерь Красного Креста.

Прежде чем покинуть безрукого мальчика, она снова благодарит его.

Он с беспечным видом легонько целует ее в щеку.

– No problem, ma’am[16].

Квартал Крунуберг

На следующий день комиссар Жанетт Чильберг последовательно изучила документы, собранные сержантом Йенсом Хуртигом: протоколы допросов, материалы следствий и приговоры. Все они касались избиений или убийств, сопряженных с садистическим насилием, и Жанетт констатировала, что во всех случаях, кроме одного, преступником являлся мужчина.

Исключение составляла Тюра Мякеля, которую только что, вместе с мужем, признали виновной в убийстве их приемного сына.

Ни с чем, хоть отдаленно напоминавшим увиденное на месте преступления на Турильдсплан, Жанетт прежде не сталкивалась и чувствовала, что ей требуется помощь.

Она сняла трубку и позвонила Ларсу Миккельсену из Государственной криминальной полиции, которая занималась преступлениями насильственного или полового характера, совершенными по отношению к детям. Описание она решила свести к минимуму. Если окажется, что Миккельсен может ей помочь, она углубится в детали.

Какое гнусное занятие, думала она, ожидая ответа.

Допрашивать и выводить на чистую воду педофилов. Какой же силой должен обладать человек, чтобы быть в состоянии просмотреть тысячи часов записей насилия и несколько миллионов фотографий истерзанных детей? Надо полагать, это вызывает ощущение безнадежности.

Можно ли после такого заводить собственных детей?

После разговора с Миккельсеном Жанетт Чильберг созвала следственную группу на новое совещание, где они пытались обобщить имеющиеся факты. Задача оказалась не из легких, поскольку зацепок на данный момент у них было не слишком много.

– Звонок на пульт дежурного поступил из района поблизости от небоскреба “Дагенс нюхетер”, – сообщил Олунд, размахивая листом бумаги. – Я это только что получил, и скоро мы будем знать точнее.