Слабость

Я не стала высказывать своё мнение, что считаю таких девушек проститутками, а мужчин — извращенцами. Нужно было доиграть роль до конца. Я поблагодарила за разъяснения и поспешила удалиться. Полученная информация давила на меня тяжёлым грузом. Я должна была понимать, что Никита не будет простым парнем, но все эти извращения меня до ужаса напугали.

Напоследок я задала важный вопрос:

— С чего ты взяла, что Никита мог влюбиться в меня? Разве такие парни вообще влюбляются?

Сара мгновение изучала меня, но всё же ответила:

— Парни давно уговаривали привести тебя в клуб, но Никита напрочь отказывался. Хотя ваши утехи в круглой комнате всех убедили, что ваша история — просто очередная в череде богатого любовного пути Никиты, даже учитывая факт, что он отключил камеры. Любимую девушку никогда не станут демонстрировать своим друзьям. Я советую тебе сразу избавиться от иллюзий. Однозначно с тобой он продвинулся дальше, чем с любой другой девушкой, но Никита всегда сбегает, это факт. Ты сама уже убедилась в его непостоянстве.

С этим было не поспорить. Я ушла, раздавленная и ужасно униженная. Что должно быть в головах мужчин, что они так используют невинных жертв? Хотя так ли мы наивны?

Меня пугали мои размышления и мысли. Я постоянно указывала Никите, что мне хочется свободы в отношениях и я устала от классической модели. Я сама создала вокруг себя ореол доступной девушки, которую потом можно предложить друзьям. Но Никита постоянно удерживал меня от плохих шагов: спрашивал — готова ли я лечь на ту круглую койку, зачем мне браслет.

Я чётко улавливала особое отношение к себе, даже если такие как Сара в этом сомневались, то для меня было более очевидно, что Никита относился ко мне трепетно и бережно. Его демонстрация моего обнажённого тела могла быть лишь ответной реакцией на мой ужин с Женей, или попыткой оправдаться перед друзьями за свои чувства, которые никто не хотел признавать.

Мне стало плевать на мнения окружающих. Никита нуждался в поддержке. Все его негативные шаги по отношению ко мне, были лишь отражением его плохого детского опыта, и это нужно корректировать мягко и любя, а не бросаться обидами и обвинениями.

Мысли стали понятнее. Ситуация тоже. Я прыгнула в первое попавшееся такси и помчалась к Никите домой. К счастью, он был ещё там.

Его глаза удивлённо таращились на моё возбуждённое лицо.

— Что-то случилось? — спросил он озадаченно. Я смело зашла к нему домой и скромно уселась в кресло. Никита с мокрыми после душа волосами был замотан лишь в полотенце. Я выдохнула, стараясь настроиться на правильные мысли и перестать пялиться на него, и бодро протараторила:

— Мне не нужен оранжевый браслет! Я пришла вернуть его.

Никита всё ещё стоял в нескольких метрах и буравил меня взглядом.

— Что за качели, Соня?

— Я просто не до конца понимала смысл этого браслета, — честно ответила я, — теперь, когда мне всё растолковали, я точно могу сказать, что мне не интересны любые предложения парней из твоего клуба.

Никита сел на диван, немного расслабляясь. На лице мелькало что-то странное, непонятное. Я насторожилась.

— Чем ты занимался, пока меня не было? — вдруг спросила я. Мне показалось, что сейчас, как в плохом фильме, из комнаты выйдет соблазнительная блондинка, а я просто опоздала со своими выводами. Я настороженно уставилась на двери спальни. Никита перехватил мой взгляд.

— Ты чего? Там никого нет, — поспешил уверить меня Никита, — я писал роман, потом принимал душ, чтобы взбодриться.

Мне не нравился тон его голоса. Я решила, что он до сих пор обижается. Я встала со стула и медленно подошла к нему, но на диван не села, а плюхнулась на пол, располагаясь у ног, чтобы видеть его глаза. Никита удивлённо следил за моими движениями.

— Я подумала, что не интересна тебе, но в твоих поступках вижу очень много нового, чего раньше в тебе не было, — я положила свой подбородок на его колени. Я знала, что там под полотенцем, но старалась отгонять эти мысли, сосредотачиваясь на главном для нас сейчас.

— И тебя не смутило, что мы были там в той комнате, а парни смотрели? — глухим голосом спросил Никита. Теперь я услышала боль и поняла, что всё правильно думала.

— Смутило, конечно! — возмущённо воскликнула я, — но, если тебе это нужно было, значит не зря.

Никита нежно дотронулся пальцами до моего подбородка.

— Ты удивительная, Сонечка, — нежно сказал он, — я тебя не заслуживаю. Я всегда всё разрушаю.

— Но нужно пробовать, — настойчиво говорила я, — иначе, как ты узнаешь?

— Я боюсь навредить тебе. Мои поступки и действия часть противоречат нормальному представлению о любви и отношениях.

Я была рада услышать, что мы переместились уже в такую плоскость, где разговоры велись о чём-то более глубоком. Раньше Никита даже не допускал подобных мыслей.

— Я заметила, но, если мы станем доверять друг другу, мы сможем что-то построить.