Слабость

Одинокий и брошенный главный герой вырос эгоистом с каменным сердцем, пока не встретил свою Занозу, но и ей он не смог открыться, довериться, ведь видел в каждом её движении и поступке новые предательства и сигналы к тому, что однозначно эта история подойдёт к концу. Его любимая скоро пойдёт под венец с другим парнем, которого она ждала всю свою девчачью жизнь, ведь как у каждой девушки у неё был чёткий жизненный план.

Я читала и читала, теперь понимая, какой меня видел Никита со стороны — поверхностной местами, но близкой по духу; терпеливой, но не готовой дожидаться пока заветные ключики в его душе начнут двигаться и правильно расставят жизненные акценты. Я точно транслировала не совсем правильные сигналы, а Никита плохо считывал людей. Он не понял меня, хотя чувствовал.

Я даже не знаю, как описать свои эмоции в тот миг. Я точно мало говорила с Никитой, но мне всегда казалось, что такие мужчины не готовы слушать. Я могла изменить нашу историю ещё три месяца назад, но своими действиями завела наш роман в глухой угол. В своё оправдание могу заметить, что Никита вообще не совершал никаких действий, не считая этот роман.

Если он действительно думал, что я выйду замуж за Женю, тогда зачем он это писал? Как я потом смогла бы что-то изменить? Ответ очевиден — никак. Я знала точно, что у книги нет счастливого конца, и не хотела дочитывать её. Я дошла до момента, когда Никита сбежал в Европу и закрыла роман. Что там будет дальше? Пустота? Одиночество?

У меня не было сил читать дальше. Я растерялась. Совсем недавно я ощущала прилив энергии от мысли, что мы двинулись дальше, но теперь эта информация не актуальна. Я снова вернулась к Никите, окунулась в его внутренний мир, увидела больше чем, могла себе раньше представить.

Также меня беспокоила мысль, что я совсем не главный персонаж истории, я постоянно нахожусь в стороне и никак не влияю на историю Никиты. Возможно, немного являясь лёгким катализатором к некоторым его душевным переживаниям, но вряд ли больше. Если бы про нас снимали фильм, то я точно показалась бы скучной, заурядной девушкой в глазах зрителя, но не Никита. Вот чья история многогранна и интересна.

Разрушающие мысли буквально сводили меня с ума. Резко обвалилась самооценка, несмотря на такое душевное произведение, я просто отказывалась брать себя в руки, растекаясь как мороженое, брошенное на столе в жаркую погоду. Я взяла телефон, чтобы набрать Никиту. Но пальцы дрожали. Доктор строго сказал не нервничать, но разве это возможно?

Он ответил почти сразу, будто ждал моего звонка, но мой язык почему-то не слушался. Я что-то говорила, но несвязные звуки выходили из моего рта.

— Соня! Ты меня пугаешь, — услышала я. Дальше моя голова мягко сползла на подушки, рука отпустила телефон. Я обмякла на диване. Всё крутилось, но я ещё была в сознании. Похоже на припадок или инсульт. Последнее слово страшным эхом пронеслось в моей голове, а дальше лишь темнота.

Я пришла в себе, когда вокруг было много людей. В глазах темно, а тело такое тяжёлое, будто кто-то пустил мне свинец по венам. Я попыталась открыть глаза. Веки весили по килограмму каждая, не меньше, но в итоге я преуспела. Сфокусировав взгляд на толпе, я поняла, что рядом сидел фельдшер со скорой помощи и моя подруга. Чуть дальше маячило лицо Никиты.

— Вы сегодня выпили те медикаменты, что Вам прописал лечащий врач? — спросил фельдшер когда-то я открыла глаза.

— Утром да, а потом не помню, — мой голос звучал будто издалека, я скривилась, — можно мне воды.

Никита вызвался принести.

— У вас обморок, вызванный резким скачком давления, — объяснил доктор со скорой, — мы нашли рецепт, что Вам прописали, больше мне нечего добавить. Не нервничайте и обязательно сообщите об этом случае доктору. Возможно, он назначит дополнительное обследование. У Вас раньше были подобные обмороки?

Никита принёс стакан. Я сделала большой глоток воды.

— Да, в университете, — ответила я. Фельдшер кивнул, принимая мой ответ. Вскоре он нас покинул. Моя соседка по комнате внимательно посмотрела на нас двоих и решила, что ей пора убегать.

— Я вернусь на вечеринку, — мягко сказала она, — если Никита побудет с тобой.

— Я останусь, — тут же сказал Никита. Я не стала возражать. И мы остались одни.

Никита суетился вокруг меня: включил кондиционер, заказал в кофейне мятного чая и эклеров, ходил взад-вперёд, но постоянно прятал глаза, стараясь не смотреть на меня. Я разделяла его эмоции. В комнате сформировалась атмосфера, наполненная неловкостью.

— Я хочу поругать тебя, — первым не выдержал Никита. Он присел на пол рядом с моим диваном. Первый раз наши глаза встретились. Какая глубина там была!

— Я сама не прочь поругать себя, — нервно ответила я, — но твой роман вызвал у меня ураган эмоций, который не так просто успокоить.