Сладкая боль

С радостными улыбками замерзшие девушки, больше похожие на Снегурочек, чем на манекенщиц, появились на сцене. Публика, стоявшая внизу с накинутыми на плечи норковыми шубами, песцовыми полушубками, шикарными пальто или просто в костюмах с бокалами шампанского в руках, негромко поприветствовала длинноногих красавиц. Ведущий презентацию легкий подвижный мужчина, заигрывая с шикарными зрителями, сыпал шутками и по всему старался быть похожим на какого-нибудь своего западного коллегу, только, упаси Боже, не на русского. Впрочем, разодетые дамы и господа сами не менее старательно помогали ему в этом, хотя были бы просто до крайности возмущены, если кто-нибудь посмел бы намекнуть, что на самом деле они всего-навсего весьма посредственно играют сцену из светской жизни Запада. Сверкая золотом, бриллиантами, часами «Картье», зажигалками «Кристиан Диор», золотыми кредитными карточками, гости презентации «Русской водки» всеми силами убеждали себя и друг друга, что все это им не в новинку.

— А теперь, — торжественно провозгласил ведущий, — нам предстоит трудная задача: выбрать из этих милых девушек «Мисс Очарование» нашей презентации.

Естественно, это был никому не нужный мини-конкурс, имеющий единственную цель — позабавить, развлечь публику. Мужчины с интересом разглядывали каждую девушку, обменивались, довольно громко, своими мнениями. Женщины высокомерно щурили глаза и тоже вставляли реплики, словно речь шла о каком-то товаре. Наконец, наигравшись, выбрали «Мисс Очарование». Ею оказалась почти заиндевевшая, но великолепно скрывающая это Светлана. На плечо победительницы надели голубую шелковую ленту и подарили красивую дорожную сумку.

«Что ж, хоть не зря старалась: восемьдесят долларов за участие плюс подарок», — неожиданно согрела девушку приятная мысль.

Отработав, манекенщицы бегом бросились в гримерную к своим пальто и шубам.

— Нет, это не жизнь, это черт знает что, — стуча зубами от холода, проговорила Вероника. — Так состаришься и ничего не увидишь.

В ответ раздался нестройный гул одобрения.

— Ну я уже ладно. Я не скрываю, что дура. Мне уже двадцать шесть... свое упустила... А вот ты, — обратилась она к Светлане, собиравшей в большой узел копну волос, сверкнувших золотым руном в приглушенном освещении гримерной, — ты-то чего сидишь, прозябаешь по этим трехгрошовым презентациям?..

Девушка недоуменно пожала плечами.

— Так никто никуда не приглашает...

— Ха! А ты сама пригласись... Насколько я помню, из всех финалисток вашего конкурса повезло только Ленке Федотовой... но такое бывает раз в жизни и не со всеми...

Эти слова лезвием полоснули по сердцу Светланы, она прямо почувствовала, как кровь горячей волной выплеснулась из него.

— Да, мы вот здесь прозябаем, а Ленка там по суперподиумам расхаживает, — продолжала мечтательно Вероника, — и вообще живет в Париже... Эх, хоть бы глазком взглянуть...

Света не выдержала и с легким презрением в голосе сказала:

— Насколько я знаю, ее взяли с условием, что она будет любовницей менеджера...

После этих слов она ожидала услышать возгласы осуждения в адрес Федотовой, но вместо этого...

— А что здесь такого? — удивилась Вероника. — Мне бы кто предложил...

— И ты бы согласилась? — воскликнула Света.

— Я?! И ты бы согласилась, моя дорогая!..

— Никогда! — резко бросила девушка.

— Это потому, что тебе никто ничего не предлагал.

— Если хочешь знать, — Света понизила голос, — сначала он приглашал меня, а потом уже Федотову...

Узкие кошачьи глаза Вероники неожиданно округлились, и она шепотом от перехватившего голос волнения спросила:

— И ты отказалась?

— Да!

— Ну ты... — Вероника просто задохнулась от негодования. — Ну ты и дура!.. Я-то думала, что я... — не находила слов Вероника. — Ну, Светка, тебе медаль надо за глупость дать.

Светлана трясущимися от отчаяния руками молча укладывала вещи в свою новую сумку.

А вокруг только и слышалось:

— ...И Галя Новикова уехала... и помните, такая черненькая с короткой стрижкой, она еще в показах мод от Нины Риччи участвовала... тоже уехала... Везет же...

Светка, злая на весь мир, натянула на себя поношенный норковый полушубок, по случаю купленный у одной более богатой манекенщицы, и, буркнув всем: «До свидания», — бросилась к двери.

— Эй, Волкова, постой! — раздался звонкий голос Вероники. — Нам, кажется, по пути...

Светлане ужасно не хотелось ехать вместе с неожиданной попутчицей, хотелось побыть одной, попытаться заглушить ноющую боль о потерянной навсегда возможности.

Девушки вышли на улицу. Нежными, чуть влажными хлопьями, кружевными каскадами пируэтов падал снег. Розоватый свет фонарей делал его похожим на блестящее клубничное мороженое.

— Тебе, кажется, еще восемнадцати нет? — спросила Свету Вероника.

— Нет. В июне исполнится, — грустно вздохнув, ответила та.

— Ты знаешь... ты мне нравишься. Ты — способная, ты очень быстро улавливаешь и ритм, и рисунок движения, и образ. По правде сказать, я даже не знаю почему, но хочу дать тебе один совет: уезжай! Здесь тебя ждет скучное будущее.