Сладкая боль

— И вообще, прежде чем отвлечься, я хотела сказать, что Тим очень славный парень, пусть даже кое в чем он безнадежен. Он верный, честный и все такое. Во многих отношениях — идеальный бойфренд. Но убеди его кое-что наладить в жизни, ну, например, последовать совету родителей и приложить капельку усилий. Одеваться получше, найти приличную работу и так далее.

Анна пытается не обижаться на слова Лиллы о богатых. Она уже поняла, что Лилла прямолинейна и бестактна, настоящий специалист по дурацким замечаниям. Обижаться — значит попусту тратить силы. Но от упоминания о родителях Тима у девушки перехватывает горло. Она не знакома с ними, и неприятно сознавать, что Лилла знает о Тиме и его прошлом гораздо больше.

— Кстати, — Лилла барабанит пальцами по столу, ничуть не смущенная молчанием собеседницы. — Как у тебя сейчас дела? Тим как-то сказал, что ты в депрессии. — Она подается вперед и сочувственно склоняет голову набок. — Я понимаю, что не заслуживаю твоего доверия. Ты, наверное, думаешь, что я страшная стерва, но на самом деле я хорошо умею слушать, так все говорят. Трудно поверить, да? Честное слово, я охотно подставлю плечо. Если, разумеется, ты вдруг захочешь выплакаться или поговорить.

Анна качает головой и натянуто улыбается.

— Все нормально. Спасибо за предложение.

Лилла задумчиво смотрит на нее.

— Ты очень замкнутая. Завидую таким, как ты. Людям, которые умеют держать чувства и мысли при себе. А у меня душа нараспашку, я — как открытая книга. Болтаю, болтаю, болтаю, никак не могу остановиться… — Она криво усмехается. — Как ты, несомненно, заметила. Не исключаю, что к вечеру я тебе выложу всю свою биографию. Если я тебя раздражаю, скажи прямо. Иначе я не пойму, что уже пора заткнуться.

Анна молчит. Внезапная гостья не то чтобы ее раздражает, но девушка настороже. Она хорошо знает таких, как Лилла — любопытных и привлекательных, но в то же время хитрых и властных. Лилла из тех, кто всюду сует нос и оставляет отпечаток на каждом, с кем сталкивается. Она хочет казаться исключительной и жаждет знать чужие секреты — не потому что надеется помочь, а просто потому что ей нестерпимо оставаться в неведении. Поэтому Анна уклоняется от прямых вопросов и не открывает ничего личного.

Любопытство Лиллы заставляет держать оборону, как будто Анне есть что скрывать. Как будто вопросы имеют власть сдирать с нее кожу, слой за слоем, так что она делается беззащитной, обнаженной и страшно уязвимой.

63

— Тебя кое-кто хочет видеть. — На кухню заглядывает папа. Я вытираю скамейки. Почти все, что нужно, я уже приготовил, и до открытия осталось еще целых полчаса.

— Кто?

— Майкл, Марк, как его… не расслышал.

Я, к своему удивлению, вижу Маркуса, который стоит в дальнем конце бара. Трудно сказать, что это приятный сюрприз. Я не в настроении заводить натянутый обмен любезностями и при виде Маркуса чувствую неожиданный, но несомненный прилив неприязни. Я раздосадован тем, что он здесь, а еще досаднее, что у него что-то было с Анной. Анна сказала, что они провели вместе только одну ночь, и вообще — ничего серьезного. Но она родила от Маркуса ребенка; не важно, каким мимолетным и незначительные был их роман, между ними навеки связующей нитью — короткая жизнь Бенджамена. Но я понимаю, что ревную как дурак, хотя не имею на это никакого права.

Я заставляю себя улыбнуться и приветственно помахать рукой.

— Привет.

— У меня тут поблизости была встреча с клиентом. Я заметил твой ресторан и решил заглянуть. — Маркус стоит на месте, прямой и неподвижный, и обводит глазами зал. — Очень милое местечко.

— Сядь и отдохни.

Он подтягивает табурет и садится, положив портфель на стойку.

— Можно пива?

— Мы не имеем права продавать спиртное, если клиент не заказывает еще и еду. Поэтому пива ты здесь, увы, не купишь. Но я тебя угощу просто так.

Я достаю из холодильника бутылку, открываю, ставлю на стойку чистый стакан.

— Ты уверен? — уточняет Маркус. — Ну спасибо. С меня причитается.

У нас мало общего, и никак не удается придумать хоть какую-нибудь тему для разговора, поэтому я спрашиваю, с кем он встречался в Мэнли. Маркус рассказывает запутанную историю о каком-то богатом придурке, замешанном в судебном процессе по поводу спорной собственности. Я пытаюсь следить за сюжетом и казаться заинтересованным, хотя мысли витают в другом месте. Наверное, мы оба рады, когда Маркус наконец допивает пиво.

— Я, пожалуй, пойду, — говорит он, вставая.

— Спасибо, что заглянул.

И тут я замечаю его портфель. Из мягкой коричневой кожи, дорогой на вид, с огромным красным логотипом, выгравированным в уголке.

— Дизайнерская штучка? — спрашиваю я.

Маркус поднимает глаза и улыбается.

— Нет. Такой портфель можно где угодно купить. Но гравировка авторская. Это Фиона для меня заказала.

— А. В единственном экземпляре, так сказать. Клево.

— Да, — соглашается Маркус.

Я стою и смотрю ему вслед. Сердце колотится, мысли путаются.

64