Сладкая булочка и одно желание (СИ)

Не желая будить ее, вырывая из сладкого сна, он внимательно смотрел на ее мягкие, чуть приоткрытые губы, словно прислушиваясь к ее бессознательным словам. Все вокруг, казалось, сошло на нет — мир существовал только для них двоих, и он был готов дать все, чтобы защитить ее от любой боли.

Внезапно, Лукерья медленно открыла глаза, и ее рассеянный взгляд встретился с взглядом Инспектора. В этом мгновении их души соприкоснулись, и они почувствовали, что они необыкновенно близки друг другу. В ее глазах он увидел отражение своей любви — живительную страсть, способную покорить любую преграду.

Инспектор Финист нежно прикоснулся к ее лицу, словно обращаясь к ее внутреннему «Я». Был момент истины, и он чувствовал, что у него есть сила и мужество раскрыть свое сердце перед ней. Но в этот миг, когда все предначертанное уже было близко к исполнению, в комнату резко ворвалась медсестра, нарушая этот магический момент.

Финист отстранился, скрывая свои эмоции за маской равнодушия. Его сердце стучало в груди с неистовой силой, и он понял, что больше не может сдерживать свои чувства. Любовь, которой он полностью отдался, теперь становилась главной опорой и смыслом его жизни. И он был готов сделать все, чтобы Лукерья узнала о его чувствах и о том, что он готов идти с ней сквозь океан преград, чтобы быть рядом и защищать ее всегда.

Глава 6

Медсестра ойкнула, понимая кто перед ней.

— Простите! — пролепетала она.

— Мы сейчас уходим, а вы молчите в тряпочку, — холодно проговорил Инспектор.

— Молчу-молчу, как рыба, молчу, — медсестра согласно закивала.

Финист усмехнулся и легко поднял Лукерью на руки.

— Поставьте меня на место, я могу сама, — тихо возмутилась девушка.

— Сама — это вы будете руководить своей кондитерской и наследством. А я выполняю свою работу, — прервал ее тираду Инспектор.

Карета все еще ждала.

— Горский час назад уехал куда-то в сопровождении своей охраны, — доложил Ястреб.

— И вы не преследовали?! — Финист тяжело вздохнул.

Внутри кареты было тесновато, и мужчина вынужденно посадил Лукерью к себе на колени.

— Почему не преследовали? Мы вызвали подмогу, — Графонян насупился. — От вас-то указаний не было.

— Ну уже неплохо, — Инспектор тяжело вздохнул. — В кондитерскую. Больше, чем уверен, он попытается стереть ее с лица земли.

— Мою кондитерскую?! — Лукерья даже подпрыгнула от возмущения. — Я надеюсь, вы не допустите этого?

— А вы как считаете, моя дорогая? — Финист подавил улыбку.

— А я знаю правильный ответ, — Графонян улыбнулся.

— Я тоже, — Ястреб кивнул. — За правильный ответ что-нибудь полагается?

— Так! Не наглеть! — прикрикнул Финист, нетерпящий всяческого рода поблажек.

— Обязательно заходите в кондитерскую, — Лукерья мягко улыбнулась. — Надеюсь, вы любите эклеры с ягодной начинкой.

— А «Красный бархат» у вас бывает? — заинтересовался Графонян.

— Обязательно будет, — девушка мило подмигнула, отчего у Инспектора заискрились от счастья глаза.

Карета остановилась у здания кондитерской, где вовсю люди Горского пытались выломать дверь.

— Их нужно остановить?! — неуверенно протянула Лукерья, поворачиваясь к Финисту.

— Они не войдут, моя дорогая. Пока ручка не открывает проход, никто из них не может войти, — успокоил ее мужчина. — Так, господа, у нас еще много работы.

— Дама вперед? — зачем-то спросил Ястреб.

— Естественно, — Финист повернул ручку и будто нажал на какую-то невидимую кнопку. Дверь кареты распахнулась, открывая проход в длинный темный лабиринт. Лукерья робко выбралась наружу, рассматривая одно из самых мистических мест — проходы между мирами. Она еще никогда не была по ту сторону дверей в том виде, в котором путешествовал Инспектор.

В запутанном лабиринте развертывался особенный коридор, словно небесная сфера, соединяющая миры. Бесконечное пространство стен и потайных переходов наводило дрожь, в то время как мерцающие лампы, окружающие каждую дверь, проливали свет, внося в сияющий пейзаж таинственность и древнюю магию.

Солидные деревянные двери, гордо украшенные витражами и узорами, различались по форме и размеру. Они вели в самые разные миры и были ключами к неизведанному. Некоторые двери были старыми и потертые временем, предлагая путешественникам возможность перенестись в эпоху, где прошедшее сливалось с настоящим. Другие же, новые и сияющие, открывали врата в будущие миры, отделяющиеся от нашего мира лишь тонким неявным покровом.

Цветовая гамма коридора была непредсказуема, варьируясь от мрачных оттенков пурпурного до яркой цветовой палитры, создающей впечатление веселья и торжества. Песчаные, искривленные дверные ручки были загадкой сами по себе. Некоторые выглядели как выполненные из горного хрусталя, остальные же — из ценных металлов, но каждая имела свою уникальную форму и узор. Кажется, что они были чем-то большим, чем простым орудиями открытия, скрывая в себе секреты.