Сладкая добыча. 15 лет спустя (СИ)

Ликованию его не было предела! Все трое в итоге оказались живы! Омега так разволновался, что, даже, несмотря на усталость, не смог больше заснуть. Он попеременно бережно брал в ладони то одного, то другого, прикладывая к своим соскам, чтобы детки ели и не переставал удивляться – неужели он сам смог произвести на свет такое чудо!

От воспоминаний этих его заставили очнуться странные звуки. Какой-то треск и топот вдруг нарушили его покой. Омега бдительно встрепенулся и вскинул голову. Как назло, ветер дул от него, и он не почувствовал никакого, дающего информацию, запаха. Но, спустя несколько секунд, он своими глазами увидел выбежавшего из лесной полосы огромного и косматого волка.

Лоренс пронзительно вскрикнул, выронив из рук последнюю пеленку, метнулся к крыльцу, ловко подхватил корзинку с выводком и ворвался в дом. Стремительно поставив корзину в самый дальний и безопасный угол хижины, он набросил на нее тюлевую накидку, а потом схватил дубовую перекладину и водрузил ее на железные скобы, таким образом надежно заблокировав входную дверь.

Не успел он в полной мере отдышаться и продумать свои дальнейшие действия, как услышал на самом крыльце шаги и тяжелое дыхание зверя. Итак, к нему пришел лорд Зигфрид! Своей громоздкой лапой оборотень принялся царапать порог со стороны крыльца, протяжно при этом подвывая.

Решительно сжав губы в идеально прямую линию, Лоренс схватил винтовку и, словно заправский охотник, с лязгом передвинул ее затвор, проверяя, заряжено ли оружие.

- Обратись, немедленно! – выкрикнул он, наводя прицел на дверь. – Я буду разговаривать только с человеком!

Далее он слышал, как Зиг несколько раз перевернулся через голову на полянке возле дома и вновь вступил на крыльцо.

- Лоренс? – настороженно спросил альфа. – Как ты? С тобой все в порядке?

- Нет, – срывающимся от возбуждения и страха голосом, – ответил омега. – Со мной далеко не все в порядке! Никто не смеет сюда заходить! Здесь находятся альфята и наследники лорда клана черных оборотней, Зигфрида! И, клянусь, что пристрелю каждого, кто только попытается переступить этот порог!!!

За дверью возникло довольно длительное молчание, а потом раздался тихий голос Зига:

- Лоренс! Дорогой! Но... Ведь я и есть – лорд клана черных оборотней по имени Зигфрид, супруг твой. И я пришел к тебе. Наверно, стрелять в меня – не самая лучшая идея... Может, ты передумаешь?

В этих вкрадчивых интонациях взволнованный до глубины души Лоренс узрел иной подвох, поэтому ответил категорическим отказом.

- А вот ты первым делом и получишь пулю в лоб, если откажешься признать своих альфят! Я не шучу, ружье мое заряжено, как полагается!

- Но, – осторожно продолжал увещевать альфа, – собственно говоря, я и пришел к тебе затем, чтобы признать своих детей! И мне не особенно важно – альфята это или омежки. Мне просто сообщили, что ты перед родами уединился именно здесь, поэтому я и прибежал, прямо после похода, нигде не задерживаясь. Что же тебя так беспокоит, что ты готов устроить пальбу?

- А то, – со слезами в голосе и грозно потряхивая своим оружием, выкрикнул омега, – что, тебе, должно быть, уже наговорили всякое, что этот выводок не от тебя!

- Так, этот выводок не от меня? – озадаченно и, как можно более ровным тоном, переспросил Зигфрид. – Ты уверен? Как же так? А от кого, тогда?

- А тебе, наверно, уже сказали, что он от Алишера! – Лоренс, не сдерживая слез, утирал их бурные потоки рукавом и без того пропитанной сочившимся из сосков молоком, рубахи.

- Так они – от Алишера? – мрачно изрек Зиг примерно после еще минутного молчания. – Лори, любимый мой омега, с головой у тебя все в порядке?

- У меня с головой все в порядке, – продолжал орать Лоренс. – И даже не мечтай причинить вред моим детям! Для начала тебе придется убить меня! Ведь ты сам знаешь, что в тот период, когда мы с тобой были, у меня не было течки. И... получается... Я забеременел, конечно, от тебя, но не понимаю, каким образом это могло случиться! Так что, прочь от двери! Уходи, пока цел!

И для большей убедительности своих речей омега нажал на курок и пальнул в порог. Тем временем, детеныши, растревоженные столь оглушительным звуком, подняли неистовый трехголосый писк. Лоренс, болезненно поморщился. Пришлось ему положить ружье на пол и подойти к корзинке.

Он взял одного из них, самого мелкого и слабого, того, что родился первым и почти полумертвым, и приложил его к левому соску, который, по суеверным традициям, весьма чтимых оборотнями, был наиболее богат молоком. Бережно поддерживая своего щенка ладонью, омега огляделся в поисках какого-либо другого оружия, и не нашел ничего лучшего, как взять в правую руку большой алюминиевый половник.