Сладкая добыча (СИ)

Омежка восторженно замер, бережно поглаживая подарок, и даже чуть было не расплакался. Никто и никогда не дарил ему ничего стоящего, тем более, дорогих вещей! Лишь один раз, когда совсем юный, он отдался альфе впервые, тот, выпихивая его из квартиры, всунул ему в руку смятую купюру. Мики, как сейчас, помнил, что пошел тогда в магазин распродаж и купил себе на эти деньги кое-что из одежды. И все. Больше никаких подарков он никогда и ни от кого не получал.

И ему было невыносимо жаль расставаться с этим шикарным и, без сомнения, дорогим кулоном. Но, что поделать? Его было необходимо вернуть, чтобы Вольф не питал ни малейшей надежды, ведь одна мысль о нем вгоняла омежку в такой неимоверный ужас, что он весь леденел и начинал трястись мелкой дрожью.

Еще немного полюбовавшись вещицей и даже всплакнув, в горестях, о своей печальной судьбе, Мики решился выйти из комнаты. В конце концов, им с Вольфом следовало объясниться. Он должен был набраться мужества и сказать ему, что между ними не может быть ничего общего, и что они совершенно разные люди. Или же нелюди? Ведь Вольф был не просто альфой, а еще и оборотнем! Впрочем, не важно, но, по мнению Микаэля, они совершенно друг другу не подходили.

Некоторое время он собирался духом, а потом, внушив себе, что не изнасилует же Вольф его прямо в коридоре, на глазах у стражников и слуг, все же, на ватных ногах, решился покинуть свою спальню. Не вечно же в ней сидеть? И тут же, разумеется, столкнулся с ним лицом к лицу.

Разгоряченный поклонник при виде предмета своей страсти рухнул на колени и простер руки к обожаемому омеге со словами:

- О, прекраснейший эльф, огненноволосый цветок моей души! Ты – живое воплощение моих грез! Можешь отвергать меня, сколько тебе угодно, но я ни на миг не оставлю тебя и дождусь твоей течки, и тогда ты раздвинешь передо мной свои хрупкие, дьявольской красоты, ножки и предоставишь мне свою дырочку! И только я заполню ее своими живчиками, можешь в этом не сомневаться!

От ужаса Мики вжался в стенку и в панике огляделся. Защиты не было, а Вольф выставил свои лапищи так, что перегородил все возможные пути к отступлению или же бегству!

- Убери руки! – Мики, вспыхнув в неистовстве, принялся беспорядочно лупить своими узкими ладошками по рукам альфы. – Дай пройти! И, вот, забери свой подарок, он мне без надобности! Отдай его другому омеге, тому, кому ты понравишься! А я... А мне... Извини... Но, не срослось...

И он решительно протянул кулон Вольфу. Заявление его хотя и сыграло должную роль, но оборотень спрятал руки за спину, упрямо покачав головой:

- Не возьму назад. Оставь себе. Это тебя ни к чему не обязывает. Просто рассматривай сей дар, как презент от влюбленного в тебя альфы. А я буду ждать, сколько угодно, пока ты меня не оценишь. Своего первого омегу я добивался больше года. А на тебя потрачу и сто лет. Не действуй сгоряча, хорошо подумай. Ты ведь все равно будешь моим, Микаэль. Только моим! Вот увидишь!

- Ах, не ходи за мной, – вскричал Мики. – И забудь про меня. Я никогда не буду с тобой ни в течку, ни без нее! А кулон я верну тебе позже, раз сейчас ты не хочешь принять его назад!

Выкрикнув это, Мики, словно одержимый, дал деру в сторону лестницы и спустился на пролет вниз. И не зря он так быстро бежал, ведь за спиной, все равно, рыжий омежка ощущал жаркое дыхание неотступно преследовавшего его альфы!

Он едва не сбил с ног дежурившего возле спальни Лоренса Алишера. Ловко проскользнув под его рукой, Мики стремительно ворвался в покои царственного омеги и замер, переводя дыхание.

Конечно, здесь царили безмятежный уют, красота и покой.

- Пусть он останется! – ровным голосом велел Лоренс Алишеру. – Мики, иди сюда.

Мики нерешительно приблизился к Лоренсу, который сидел на подоконнике, подглядывая за каким-то действием в щелку между плотно замкнутыми шторами. У него, тем временем, была возможность, чтобы хорошенько оглядеться и рассмотреть поближе самого Лоренса и его окружение.

Более всего он ненавидел Лори за то, что в присутствии этого омеги он всегда ощущал себя полным ничтожеством. Уж слишком тот был роскошным и красивым. Даже сейчас, с растрепанными волосами, неодетый и неприбранный, Лоренс демонстрировал свои точеные ноги и свежий засос на коже шеи, который обнажала как бы случайно сползшая с его плеча сорочка. Мики замер в двух шагах от него, невольно поддавшись его власти и в ожидании дальнейших распоряжений.

Украдкой он бросил взгляд на манеж, в котором копошились крошечные омежки, и сердце его невольно оттаяло, а губы растянулись в непроизвольной улыбке. Вот как можно было не обожать этих очаровательных малышей? Они не катались клубком в попытках покусать друг друга, а смирно сидели, лепетали что-то на своем детском языке, предлагая друг другу игрушки. Одно это было уже невиданное диво!