Сладкая любовь (ЛП)

— Я помню, когда Елене было три года, и она сняла подгузник. Она писала на мебель, потому что хотела быть похожей на нашу собаку, — выдает Нат.

Пресвятая Богородица!

Я закрываю лицо руками и передразниваю:

— Конечно же, все не так плохо, как я думаю. — Джеймс отворачивается от меня, но я вижу, как его спина сотрясается от беззвучного смеха. Сужаю глаза и шепчу ему: — Это неправда, ты же знаешь. Я имею в виду то, что Нат сказала.

Это плохая попытка спасти мою честь, но она того стоит.

Он смотрит на меня с улыбкой в глазах.

— Да. Да, знаю. — Мое лицо пылает, но он только толкает меня в плечо. — Все в порядке, Елена. Тебе было три года. Если бы ты сделала это на прошлой неделе, тогда да, я бы немного волновался.

Моя гордость уже вылетела в окно, и я драматично вздыхаю.

— Тогда, наверное, мне не стоит рассказывать тебе об инциденте на прошлой неделе.

Внезапно он оказывается у меня перед носом. С опасной улыбкой на этом великолепном лице он шепчет:

— Я весь внимание, детка.

Думаю, что именно в этот момент мы оба понимаем, что этот разговор крайне неуместен. Мои глаза расширяются так же, как и его. Мы начинаем одновременно…

— О, боже, Джеймс!

— Дерьмо. Мне очень жаль, Елена.

— Это было так…

—….действительно не круто. Я... я не знаю, о чем думал. Черт.

В моем голосе слышится смех.

— Все в порядке. Это было забавно. Думаю, ты классный. — Я опускаю подбородок и тихо смеюсь. Не обижаюсь, меня это забавляет. Джеймс мне нравится! Но он не смеется в ответ, как ожидалось. Я поднимаю глаза, вижу, что парень раздражен, и быстро кладу руку ему на плечо. — Эй.

Он отстраняется от моего прикосновения.

— Наверное, будет лучше, если это больше не повторится. Никогда в жизни так себя не вел. Я… — он откашливается, — очень сожалею. Обычно я достаточно профессионален. И не флиртую с сотрудником. — В его глазах ясно читается сожаление. — Мне пора идти.

Я не могу поверить, что это тот же самый человек, с которым смеялась несколько минут назад. Куда он пошел, и кто этот чопорный чувак? Протягиваю руку во второй раз и крепко обхватываю его запястье.

— Эй, не уходи. Я тоже виновата. Извини. — Джеймс слегка расслабляется. Я медленно добавляю: — Мне показалось, что ты забавный. Имею в виду, что меня не так легко обидеть. И к твоему сведению, я не являюсь твоим сотрудником. — Он поднимает бровь в мою сторону. Я пожимаю плечом. — Еще нет. Не раньше чем через два дня.

Теперь уже обе брови Джеймса подняты вверх. У него вырывается тихий смешок, и я улыбаюсь, зная, что ослабила напряжение. Покачав головой, он испускает долгий вздох.

— Могу сказать, что это был очень интересный вечер. — Он замирает, и его глаза бегают из стороны в сторону. — Наверное, мне следует упомянуть, что я не встречаюсь с сотрудниками. — Внезапный прилив смущения, замаскированного под гнев, сжимает мои внутренности. Я уже готова солгать сквозь зубы и сказать ему, что не собиралась на него нападать, когда он добавляет: — Я снова облажался. Извини.

Медленно выдыхаю и отвечаю:

— Я не ищу свиданий, Джеймс. Я ищу друга.

— Это я могу устроить, — с легкой улыбкой произносит он. 

ГЛАВА 10

Елена

Мы с Джеймсом расположились в двух кабинках от моей сестры и остальных ребят, пьем и знакомимся друг с другом в нашей уютной обстановке.

— Итак, у тебя две сестры. Одна — та громкоголосая брюнетка вон там, а другая — парикмахерша дома. Оба твоих родителя все еще живы и здоровы, и по прошествии двадцати пяти лет они все еще вместе. — Он щурится. — Все правильно?

Я киваю с улыбкой на губах.

— Ну, а моя семья на самом деле состоит только из двух человек, — говорит он. — Только я и мой брат Трент. Оба наших родителя умерли. Папа — когда Трент был ребенком, и мама — в прошлом году. — Как раз когда я собираюсь выразить свои соболезнования, он бормочет: — Ты действительно не шутила, когда сказала, что вы, ребята, как семья.

Поигрывая соломинкой в бокале, тепло ему улыбаюсь.

— До недавнего времени я не была членом этой семьи. Тина и моя сестра были, так что думаю, когда они сказали парням, что я собираюсь жить здесь, — пожимаю плечами, — они просто включили меня в свой круг.

Джеймс отвечает мне, но смотрит в сторону кабинки, заполненной смеющимися женщинами и их мужчинами.

— Должно быть, приятно. — Я тоже перевожу взгляд в сторону кабинки и улыбаюсь, глядя на зрелище, которое они представляют. Он добавляет: — Быть включенным, как ты.

Я снова поворачиваюсь к нему.

— Могу я быть откровенной? — Он кивает, поднося пиво ко рту. — Это просто ох*ренно.

Джеймс давится пивом, а я смеюсь.

Он стучит себя в грудь сжатым кулаком и хрипит:

— Матершинница. — Затем поднимает вверх большой палец. — Мило.

Все еще смеясь, съеживаюсь от самой себя. С кем, черт возьми, я думала, пью?

— Мне очень жаль. Кажется, произвожу не самое лучшее первое впечатление, хотя должна стараться. Думаю... ты заставляешь меня чувствовать, что я могу говорить с тобой свободно, понимаешь? — Смотрю на стол. Мои щеки пылают, когда бормочу: — Я уже чувствую себя очень комфортно с тобой.

Теплая рука накрывает мою. Я поднимаю взгляд на Джеймса.