Сладкая любовь (ЛП)

Он делает то, что я прошу, садясь на край кровати, и я все еще не убираю свою руку от него, боясь, что, если сделаю это, он передумает.

Глупый моралист!

Как только Макс садится, отпускаю его, протягиваю руку и стягиваю с него джинсы. Они легко снимаются. Я не снимаю боксеры. Они черные и шелковистые, и он выглядит в них потрясающе. Макс сидит спиной к лампе и передняя часть его тела в тени. Я тянусь к нему, расстегиваю пуговицу на его боксерах и смотрю ему в глаза.

— Я скучала по этому, — шепчу я.

Просунув руку в щель, хватаю его горячую, твердую плоть, и он шипит. Вместо того чтобы уклониться, я крепче сжимаю его и вытаскиваю через отверстие.

Я могу только моргать.

Он великолепен. Кожа на ощупь мягкая и бархатистая. В тусклом свете разглядываю его член и тяжело сглатываю. Он эрегированный. Длина твердокаменная, с прожилками, кончик красный. Единственная жемчужина предэякулята вытекает из его щели.

— Я скучала по этому, — повторяю я себе, на этот раз тише.

Затем опускаю голову и осторожно слизываю каплю. Сладкая соленость ударяет в меня, как адреналин. Я открываю рот так широко, как только могу, и беру его в рот.

Я стону вокруг него, и Макс стонет в унисон со мной. Мы симфония секса, и от этого мне становится жарче, чем в аду. Я вбираю его так глубоко, как только могу, а затем снова перехожу к кончику. В следующий раз, когда втягиваю его, мои щеки впадают. Его рычание подпитывает меня.

— Черт, детка. Вот так. Пососи меня хорошенько.

Пробегая руками по его бедрам, я слегка царапаю их по пути вниз, покачивая головой, наслаждаясь чистым вкусом его тела. Внезапно меня отбрасывает назад, когда он резко встает. Сидя плашмя на заднице, я моргаю на него, а затем сердито спрашиваю:

— Что за хр*нь?

Закрыв глаза, стиснув зубы и сжимая свой член сильнее, чем я когда-либо видела, чтобы мужчина сжимал его раньше, Макс бормочет:

— Молчи. Пожалуйста, молчи. Боже.

О.

Внезапно меня поражает догадка.

Он собирается кончить.

Моя гордость улыбается и выпячивает грудь, расхаживая вокруг, как павлин. Тяжело дыша, Макс сжимает себя сильнее, стонет, а затем откидывает голову назад, бормоча:

— Я сейчас кончу. Вот черт. Прости.

Он опускает голову, смотря на меня извиняющимся взглядом. Я быстро опускаюсь перед ним на колени еще раз. Нет необходимости объяснять свои намерения, когда поднимаю руку, чтобы стянуть чашечки лифчика, обнажая грудь. Прикусив губу, скольжу пальцами по гладкой коже одной груди, в то время как щиплю сосок другой. Я наблюдаю сквозь прикрытые веки, как его напряженный живот сжимается, когда Макс пытается сохранить контроль. Внезапно его великолепное лицо становится блаженным. Макс заменяет твердую хватку на своем члене более слабой хваткой. Его губы приоткрываются, дыхание становится тяжелым, и все его тело замирает, а затем сотрясается, когда из него вырывается низкое рычание.

Влажное тепло ударяет мне в грудь. Раз, два, три, четыре раза. Влага скользит вниз по моим грудям, между грудями, по одному соску. Моя киска содрогается. Я восхитительно мокрая.

Дерьмо.

Я уже почти кончила.

Я очень близко.

Мой позвоночник покалывает, я сжимаю ноги вместе, и мой рот округляется в букву «О».

— Черт, — начинает Макс, — мне так жаль, Лена. Я… — Заметив выражение моего лица, он замирает. — Что происходит?

Мои глаза закатываются от пульсирующего во мне удовольствия.

— Молчи. Пожалуйста, молчи. Боже.

Закрыв глаза, я чувствую, как он приближается ко мне.

— Ты?..

Стиснув зубы, я шиплю:

— Да. — И тянусь вниз, ища собственной разрядки. — О, черт. Нет, — выдыхаю я. — Этого не должно было случиться.

Сильные руки тянут меня на кровать. Как только моя спина касается кровати, большое, твердое тело накрывает меня. Макс задирает мою юбку вокруг талии. В рекордное время стягивает мои трусики вниз по ногам, и вот я полностью открыта для него. Он грубо хватает мои ноги, раздвигает их, ложась между ними и прикладывая кончик своего члена к моему бутону счастья. Он двигается на мне, и искры летят вовсе стороны.

— Черт. Ты такая мокрая. Я держу тебя, детка. Отпусти.

У меня перехватывает дыхание. Я сжимаю его талию так сильно, что мои ногти, наверное, оставляют на нем отметины. Обхватываю ногами его бедра и еще сильнее прижимаюсь к нему. Моя грудь, покрытая спермой, прижимается к его, и, очевидно, прямо сейчас в моей спальне нет места для запретов. Мои мягкие груди, прижатые к его широкой груди, что-то делают со мной. Я хнычу. Макс пристально наблюдает за мной сквозь прикрытые веки, и толкается на мне быстрее и сильнее. Каждый раз, когда его горячая, твердая длина скользит по мне, мой клитор поет.

Ему требуется тридцать секунд, чтобы всколыхнуть мой мир.

Тридцать, изменяющих жизнь, секунд.

Нижняя часть моей спины покалывает, когда моя сердцевина начинает пульсировать. Макс опускает свой рот к моему в требовательном поцелуе, и я стону. Протянув руку, обвиваю руками его шею, углубляя поцелуй. Его язык танцует с моим. И экстаз разливается по моему телу. Сердце бешено колотится, я сжимаю его ногами, запрокидываю голову и кричу:

— О Боже! Да!